Миф о другой Эвридике. Владимир Зенкин

в общем, понятно, – сказал первозам с чуточным разочарованьем в голосе; он, видимо, любил детективы и ожидал более замысловатой истории, – Кроме причины смерти этого… Костюка.

      – Вполне объяснимо. Человек пожилой. Несколько лет назад перенёс инфаркт. Мнительность. Неуравновешенность. Резкая смена обстановки. Необычная пещера. Как правило, энергетика пещеры оказывала благотворное, успокаивающее действие на посетителей. Здесь, к сожаленью, получилось наоборот. Причины? Вовремя невыявленная клаустрофобия у пациента. Неопытность, самонадеянность врача, не согласовавшего ни с кем свои действия. Нарушение установленных правил…

      – Ну и?.. – первозам уже не мельком, а затяжно посмотрел на стенные часы. Отведённое для беседы время подходило к концу.

      – Так вот… – заторопился Невелов, – Рефиновская воронка, пещера… смерть человека в пещере, смерть человека после пещеры… Подозрительное, пахнущее криминалом событие. Хотя следствием доказано, что никакого криминала нет. Но. На всякий случай… Во избежание дальнейших возможных и невозможных инцидентов районные руководители приняли, что называется, радикальные меры. Воронку сверху, по периметру, обнесли оградой из сетки – рабицы с воротами на замке. Расщелину меж камнями, проход в пещеру, засыпали толстенным слоем земли с самосвалов. Дабы у рефиновских детей и у праздношатающихся взрослых не было шансов туда попасть. К великому сожаленью, не стало шансов туда попасть и у пациентов клиники «Надежда».

      Торн не успел даже оспорить с районными администраторами это «высокомудрое» решение. Он оказался перед свершившимся фактом, и доводы его уже ничего не значили.

      В течение трёх лет он пытался привлечь внимание городских властей к рефиновской воронке, к загадочным камням и пещере в них. Этот феномен необходимо было изучить, его уникальные свойства могли принести пользу жителям города и не только города. Для этого требовались денежные средства, серьезные специалисты, научная база. Однако, в те поры ни у кого не нашлось ни средств, ни возможности, ни желания. Наверное, время было сложное, нестабильное. Острых проблем невпроворот… Может быть…

      У Ирвина Модестовича сильно пошатнулось здоровье. Долгие месяцы он был прикован к постели. Потом… его не стало.

      Сейчас, по-моему, времена изменились к лучшему. Сейчас вы – новые, прогрессивные люди во главе города. Я – приемник благородного дела Ирвина Модестовича. Я пришёл вам от его имени, от всей нашей клиники, от себя. С просьбой о помощи и содействии.

      Невелов кратко выдохнул. Снял свои очки, аккуратно положил их на безызъянную крышку стола. Потолкал, подвигал их пальцем по столу. Поднял очки, повертел в руках, снова водрузил на переносицу.

      Пауза была деловита и недолга.

      – Суть вашей просьбы ясна, – сказал первозам, – Итак, рефиновская воронка. У вас есть план реальных работ в этом направлении?

      – Конечно.

      – Сейчас я должен ехать в Военно-транспортную