Миф о другой Эвридике. Владимир Зенкин

ховном, «послежизненном» мире – находятся специальные субприводы для отвора-затвора скважин. Периоды между включениями субприводов значительны, а время их действия очень кратко – для минимального влияния друг на друга структурно несхожих сред.

      Через тропоскважины проникают в нижний мир Верители, выполняют свои контролирующие и балансировочные функции и возвращаются обратно. Находятся они там, разумеется, в виде личностных информных полей, недоступных для восприятия чувствами и приборами обитателей этого мира.

      Вернуться назад Верители, в принципе, могут и напрямую, через слой Подступа. Но это потребовало бы очень большого расхода индивидуальной энергии; снизился бы общий потенциал, который потом нелегко восстановить.

      Кстати, не помешает попутно пояснить, что в верхнюю сущность, через границу и Подступ, поднимаются все без исключения духовные матричные комплексы разумных обитателей нижнего мира, а именно: в ортодоксно земных понятиях – души. Это неминуемая и важная часть Программы Двусущностного Генезиса человека, разработанной Творцами. Для этого непростого процесса затрачивается энергия, высвобождаемая при разъединении двух компонент человеческого индивидуума: духа (души) и тела. То есть, во время его физиологической смерти.

      Так вот. В описываемый здесь момент отворилась одна из скважин, через которую вернулся назад Веритель. Прибывшего, по обыкновению, встречал Аналитик, чтобы принять у него отчётные сведения. И разумеется, для дружеской беседы. Беседа, как вы понимаете, велась не посредством слов, за отсутствием органов для их говоренья и слушанья, а универсальным способом: рекомбинациями личностных информных импульсов.

      Это единственный (и вседостаточный) способ общения в энергетическом мире.

      Аналитик: – Ты чем-то расстроен?

      Веритель: – Зверёныш остался там. Не успел проскочить.

      Аналитик: – Почему?

      Веритель: – Отстал. Отвлёкся на какую-то мелочь. Надо было мне его первым вбросить в скважину.

      Аналитик: – Надо было помнить, что скважина отворяется на короткое время.

      Веритель: – Недоследил, извини.

      Аналитик: – Перед зверёнышем извиняйся. Зачем ты, его с собой взял?

      Веритель: – Очень просил. Любопытный он. И очень привязан ко мне.

      Аналитик: – Ты же знаешь, что… нежелательно.

      Веритель: – Но не запрещено. Другие тоже брали с собой зверёнышей. Для их полноценного развития. Контраст впечатлений очень много даёт.

      Аналитик: – У других они не оставались там.

      Веритель: – Моя вина, признаю. Что делать? Ждать следующего отвора?

      Аналитик: – Самому пройти напрямую, через границу и Подступ, у него сил не хватит.

      Веритель: – Подождёт. Он смирный и понятливый.

      Аналитик: – Пока он сам в себе. Рядом со скважиной.

      Веритель: – Там он и будет. Ему известны правила.

      Аналитик:– Следует срочно ввести правило о запрете неодиночных проникновений. Нельзя рисковать.

      Веритель: – Он спокойно дождётся.

      Аналитик: – Ты так уверен? Кто может оказаться с ним рядом? Вдруг, с кем-то сконсонирует его импульсный спектр.

      Веритель: – Вероятность очень мала. В любом случае, Закон о Невмешательстве он знает.

      Аналитик: – Не настолько неукоснительно, чтоб оставаться там одному. Молод он и неопытен.

      Веритель: – Моя вина. Готов нести ответственность.

      Аналитик: – Подумаем.

      Веритель: – С этой скважиной ещё проблемы. Выход слишком доступен. Второй случай попадания людей под выплеск среды.

      Аналитик: – Скважина будет ликвидирована. Ещё один, последний отвор. Возможно…

      Часть первая

      Обрывки причин

      Она сама была раем.

      Там, где была она – был рай.

Марк Твен

      1. Невелов

      До чего ж не любил он эти высоконачальственные кабинеты. На тёмном дубе, на жаркой латунной бляхе – «Первый заместитель». Он намеревался пойти к самому мэру, но его направили к первому заместителю: мол, вопрос ваш не настолько гигантен, и вообще, мэра нет и невесть когда будет.

      Он задержался у могучей двери, сооружая на лице в меру торжественную благоозаботу. Монументальная секретарша с пышным костром шафрана на голове, приняв его задержку за нерешительность, кивнула покровительственно.

      – Глеб Степанович в курсе.

      Невелов отворил дверь и вошёл в кабинет.

      Первый зам стоял спиной к нему, у окна, склонившись над аквариумом, и кормил рыбок.

      – Здравствуйте – здравствуйте, проходите уважаемый…

      – Эдуард Арсеньич Невелов.

      – Эдуард Арсеньич. Замечательно, – хозяин кабинета завершил умилительное руководство рыбьим завтраком, разогнулся в плечистого, плотного, средних лет верзилу, потёр друг о друга концы пальцев, стряхивая