Другая химия. Ольга Толстова

не получилось. А детектив продолжал сортировку:

      – Из этих двух пар, – он взялся за сдвоенные папки, – одну я опознал. Это явно Великий Боне, вряд ли кто-то ещё.

      Леонид покорно прочёл анкеты и вяло кивнул:

      – Да, – слово это далось ему проще, чем он думал. – И Леди Александра.

      Детектив нахмурился, и Перелётов пояснил:

      –Он зовёт жену так, всегда. Леди Александра.

      – Не знал, что она тоже «растение».

      Леонид покачал головой:

      – Нет… я не знаю, но… да нет. И тут же – вот, знак вопроса. Что бы это ни значило…

      – Хорошо, – Здрановский положил папки Боне на правый край. – Давайте разбираться с остальными.

      Ещё одну пару ни детектив, ни Леонид узнать не смогли. Зато из одиночек оба опознали Лео Бомбу – как и с Виктором Боне, здесь ошибиться было невозможно. Перелётов неожиданно – или уже ожидаемо? – понял, что ещё за одной анкетой скрывается Марианн Дефо.

      А Здрановский неохотно ткнул в другую папку и произнёс:

      – Этого я тоже знаю. Ричард Мендоуз, шут гороховый, – в его голосе было столько презрения, что Леонид даже поразился: совсем не похоже на спокойного и выдержанного Здрановского.

      А тот пожал плечами и пояснил:

      – Вы-то о нём вряд ли слышали… Богатый бездельник, воображающий себя духовным наследником Шерлока Холмса и Александра Кроули, одновременно. «Искатель странного», что б его приподняло и шлёпнуло.

      Леонид догадался, почему Здрановский злится: если «растение» возьмётся за что-то, да хоть и за детективную работу, наверняка много крови попортит конкурентам.

      Больше они никого узнать не смогли, даже воспитанница доктора, первая кандидатка на объект его исследований, ни под одно из оставшихся описаний не подходила.

      – Семьи у неё нет и не было, – делился детектив добытыми сведениями, – работает в издательстве, подбирает иллюстрации к альбомам по искусству, туристическим справочникам, энциклопедиям, по возрасту на «С.Т.М.» не тянет, дата первой встречи там уж больно старая. Да и знакомить её с Третьяковым вам, очевидно, надобности не было, так что пустая папка тоже не её. Разве что это фото…

      Он вертел в руках картинку с домом.

      – Иллюстрация? – осторожно предположил Леонид.

      – Скорее авторская фотография, – ответил Здрановский. – Мастерски выполненная. Не её род таланта. В любом случае, я с ней уже беседовал. Можно было бы предположить, что она знает что-то и скрывает, но… Ей очень тяжело общаться с людьми, она так мечтает, чтобы посетитель оставил её в покое, что говорит всё время правду – на выдумки у неё нет сил. Она ничего не знала о работе бывшего опекуна… Знаете, – он слегка понизил голос, как будто их могли подслушать, – люди, о которых здесь идёт речь, весьма необычны. Лео Бомба, Великий Боне, его ученики. Даже этот шут, Мендоуз, – заметная личность. Третьяков по мелочам не разменивался, простите за прямоту. В общем, эта фотография означает, что искать нам нужно именно фотографа, причём очень необычного. Считайте это профессиональной интуицией.

      Здрановский