Джекпот. Давид Гай

их Полина. Жена покойная, правда, никогда не выговаривала Косте и не намекала даже, что мало в дом приносит. Выговаривать, кстати, и не за что было – только в первые лет десять совместной жизни получка инженерная была, после же крутился Костя на четырех студиях, кроме научно-популярных лент, учебные заказухи лепил, не чурался. Часто до шестисот выходило в месяц, меньше четырех сотен – никогда. Но видел, как Полина расцветала, когда показывал сберкнижку с новыми начислениями. А тратить не очень любила. Прижимистая. Дина в нее. Вот и сейчас налогами интересуется. Хорошо, не задает иных вопросов. Можно дух перевести.

      На всякий случай у Кости ответ был заранее приготовлен – специально со своим бухгалтером говорил. Эзопом, конечно. Тот разъяснил: налоги платить Косте придется за все подарки денежные, начиная с десяти тысяч.

      – Может, выигрыш на двоих, на троих оформить? Тогда тэксы меньше. (Налоги, значит.), – Дина о своем.

      – Так не ты же их платишь, Диночка. И потом, поздно – я билет уже отправил.

      Халява с неба свалилась, а она налогами озабочена. Этого не шибко практичному Косте не понять. Хватит дочери денег до конца жизни, и внуку останется. И потом, Костя завещание составит – все Дине и Глебу. Как это у Рабле… «Денег у меня нет, долгов много, все остальное раздайте бедным…» Здесь все наоборот. Про завещание словно бы случайно обмолвливается. И первый удар ниже пояса: не произносит Дина приличествующих моменту слов касательно завещания – дескать, чего об этом думать, еще успеется, ты вон какой у нас молодец или что-то в этом роде (принято так меж людьми, тем более близкими), – а совсем об ином, кровно ее интересующем:

      – А если женишься?

      Да, не слишком тактично. Прежде про гипотетическую женитьбу Костину не заговаривала, ни словом, ни намеком. Сейчас обеспокоена самой возможностью такого оборота.

      – На ком, доченька? Нет вокруг достойных претенденток на обладание таким сокровищем, как твой отец. – и ловит себя на двусмысленности сказанного.

      – Теперь как раз и найдутся, – Дина не упускает момента. – Та же Маша, – открытым рапирным выпадом.

      – Маша, между прочим, замужем.

      Ничего, разведется ради такого случая.

      Познакомившись у Костиной постели, перед операцией, только глянули друг на друга – и возненавидели люто, как это бывает только у женщин. Нет, возненавидела Дина – Маша отнеслась к ней спокойнее, хладнокровнее, показалось Косте. Дина же кипела, из себя выходила, едва слышала или упоминала имя пассии отцовской. Вот и сейчас…

      Дина интересуется, что Костя делать будет с оставшимися деньгами. Пожимает плечами – еще не знает. Купит жилье, дачу, машину хорошую.

      – Только со сток-маркетом (биржей) осторожнее, там сейчас ловить нечего.

      Умница дочка, печется об отцовских миллионах, то бишь о своих. Нормально. В душе Костя другого и не ожидал.

      В конце разговора показывает Дине листочек с ожидаемой ею формулой счастья. По факсу не перегнал, честно сказать, забыл, отдает лично в руки дочкины.