Госпожа его сердца. Дженнифер Деламир

у камина – точно там же, где Лиззи впервые увидела его. Тогда его глаза прожигали ее насквозь, теперь же напоминали тлеющие угли, готовые в любую секунду вспыхнуть ярким пламенем. Она с усилием отвела взгляд и осмотрелась.

      В тот день, когда ее принесли сюда, Лиззи было не до того, чтобы рассматривать детали интерьера. А сегодня, несмотря на волнение, она смогла оценить, насколько здесь красиво и уютно. В центре комнаты на круглом столе стояла большая ваза с розами. Лиззи вспомнила, как сладкий аромат роз первым проник в ее сознание, когда она, едва живая, лежала на диване. Сейчас на том самом диване сидела леди Торнборо. Рядом, в кресле, вальяжно расположился Джеймс. У Лиззи потеплело на сердце. Кажется, она и в самом деле начинала привыкать к тому, что они – ее близкие родственники.

      И все-таки, где же Уильям?

      – Рия, – сказала леди Торнборо, – вот и ты, наконец.

      – Простите, что заставила вас ждать, бабушка.

      Джеймс подошел к ней и поцеловал в щеку.

      – Право, кузина, мы ничуть не удивлены. Ты никогда не отличалась пунктуальностью.

      – Ты не догадываешься, с кого я брала пример? – с веселой улыбкой поинтересовалась Лиззи.

      Джеймс широко улыбнулся.

      – Понятия не имею.

      Джеффри покинул свой пост у камина, приблизился к ней и сдержанно, словно нехотя, поклонился.

      – Рад видеть вас в добром здравии… Рия. – У Лиззи вновь возникло ощущение, что он с трудом сохраняет самообладание. – Признаться, мне весьма неловко называть вас по имени при первом знакомстве.

      – Ну, на самом деле оно уже не первое, – заметил Джеймс.

      Нет, не первое. Более того, Джеффри помог ей, больной и окровавленной, когда еще не знал, кто она такая. То есть не знал, что она – Рия. То есть как бы Рия…

      – Конечно, вы должны называть меня по имени. Ведь все мы – одна семья, не правда ли?

      Ей очень хотелось добиться его расположения, но она понимала, что это будет непросто. Но как иначе выполнить обещание, данное Рие, как наладить отношения с ее родственниками? Преодолев приступ робости, Лиззи улыбнулась Джеффри и протянула ему руку.

      Его мягкое прикосновение тотчас отозвалось в ней воспоминанием о том, как он нес ее на руках. Кровь прилила к ее щекам и тут же отхлынула под действием ледяного взгляда Джеффри. Лиззи начала подозревать, что рядом с ним ее всегда будет бросать то в жар, то в холод.

      Джеффри был очень похож на Эдварда – и в то же время разительно отличался от него. Мысленно сравнивая двух братьев, Лиззи никак не могла поверить, что Джеффри – младший. Он казался куда более взрослым и серьезным.

      Эдвард до конца оставался неукротимым искателем приключений. Как человек истинно светский, он с легкостью заводил знакомства. Однако в нем не было ни капли снобизма. Он умел видеть в людях хорошее и не придавал значения сословным и прочим предрассудкам. Доказательством тому служило его отношение к Лиззи. Он знал о ее прошлом, но это не помешало им стать близкими друзьями.

      Джеффри же, напротив,