Яичница для Дракона. Юлия Истомина

рот салатом, закашлялся, но Чан Ми, постукивая его по спине, не отставала.

      – Мама не рассказывает ничего, а я его не помню совсем. Почему так? Почему я помню всех вас, а его нет? – она решительно забрала у него вилку, во что бы то ни стало нужно выудить хоть немного информации. – Психолог мне объяснила, что мои провалы в памяти из-за сильного стресса, пережитого в детстве. Что моё подсознание блокирует неприятные воспоминания. Но если я не помню отца, значит, он как-то связан с тем, что со мной произошло?

      – Ну-у… – дедушка смачно пережевывал, показывая всем своим видом, что ему не до разговоров.

      – Я даже пыталась найти в корейских соцсетях Ван Лиёна, но вот что странно, нет ни одного человека с таким именем! Вообще ни одно следа! Разве это не подозрительно? – Чан Ми уже тарахтела без остановки, – единственный, кто мне все время попадается, это император Ван Лиён, живший в эпоху Корё. Неужели, никого ни разу не назвали тем же именем? Я бы ещё поняла, если бы он был тираном, но нет, всё наоборот. Монарх освободитель, объединивший Силлу, Когурё и Пэкче. Думаю, мама нарочно назвала мне вымышленное имя…

      – Не знаю я ничего, у матери спрашивай! И зачем он тебе вообще сдался? Мы тебя и без него вынянчили, вырастили, посмотри, какая умница и красавица получилась, всем на загляденье! Не мучайся, котенок мой, живи, наслаждайся, какого рожна тебе ещё надобно?

      – Знаешь, дедуль, – Чан Ми вдруг притихла, – мне иногда снится папа. Он протягивает мне руку, но вдруг исчезает, растворяется в тумане. И мне так грустно делается от этого, хоть кричи.

      – Не морочь свою тыковку, – дедушка поднялся, и с какой-то вселенской грустью погладил её по голове, – забыла и забыла, какая разница, кто он, где он. Может и нет его уже.

      Поговорив еще немного, решили укладываться спать, Чан Ми постелила дедушке на софе, он сказал, что ему привычнее на жесткое ложе, и устроился на полу.

      Ей приснился тревожный сон. Вроде бы ничего конкретного, только темно, промозгло и запах сырой листвы.

      Двадцать второго июня

      Ровно в четыре утра,

      Киев бомбили,

      Нам объявили,

      Что началась война…

      Когда среди ночи тебя будит резкий – бабах, почему-то именно эти строки заползают в мозг и заставляют бешено колотиться сердце. Затем осторожно делаешь вдох и включаешь логику. Газ взорвался? Нет, тогда бы штукатурка сыпалась. Компьютер с устатку решил покончить жизнь самоподрывом? Нет, звук был с другой стороны. Ну, конечно, это хлопнула дверь! Она быстро соскочила с кровати, так и есть, дедушка топтался перед входной дверью и вид у него был, словно его поймали на горячем.

      – Дедуль, – прошептала Чан Ми, – Ты чего?

      – Тсс.. Я в риэлтерскую контору собрался, а там эта, Глория, стоит. Пущай ушиется куда-нибудь, я и выйду спокойно.

      – Дедушка, да все уже и забыли про тот злосчастный эпизод. Подожди, а ты чего это, без меня собрался идти? Дай мне десять минут, я с тобой.

      – Это зачем ещё? Мать наказала следить за мной? Сам пойду!

      – Мама тут не причем, я хочу