Пепел на зеленой траве. Александр Конторович

выстрел.

      – Б…дь! – выругался в сердцах Еж. – Как чуял я, что здесь нечистое что-то будет. Ее-то какой дьявол сюда притащил?

      – Ты, Паша, язык-то попридержи, – серьезно посоветовал визитер. – Со мной она пришла. Тебе этого достаточно? И не пойму я, какая меж вами кошка пробежала, что вы так на нее окрысились?

      – А то ты и сам не знаешь!

      – Вот представь себе, друг мой ситный, даже и не предполагаю! А ведь знаком с ней уже давненько! Так что, милок, помолчи да мозгами пораскинь – кому это вдруг понадобилось вас лбами столкнуть? Да промеж себя вы тут покумекайте. Не стану вам мешать – могу и в сторонку отойти. Только вы оба, будьте уж так добры, стволы свои наверх пихните, подберу. Да и гранаты тоже, мало ли какая блажь вас вдруг проймет?

      Подобрав оружие, Михалыч, как и обещал, отошел в сторону, оставив обоих снайперов обсуждать свое незавидное положение.

      – Офигеть! Что это за фрукт такой? – прислушавшись к удаляющимся шагам, спросил Симонов.

      – Коротков Олег Михайлович, старший прапорщик.

      – Старший прапорщик?! А важный-то, как генерал.

      – Ты, Петя, по молодости, должно быть, многих вещей попросту не знаешь. Есть, а точнее, были у нас такие люди. Причем совершенно несущественно, в каком звании. Живые легенды, можно сказать. Вот в Кубинке, например, – помнишь такой аэродром?

      – Ну, помню. Вылетали мы с него пару раз.

      – Вот именно, – кивнул первый номер, – был там такой майор Жуков, вечный комендант гарнизона. Так его все командующие ВВС, сколько бы их ни было, лично знали и всегда за руку здоровались по приезде. Невелика персона – комендант небольшого гарнизона, а вот поди ж ты! Знали и уважали. Потому как мужик правильный был и дело свое знал добре. При нем всегда порядок соблюдался. В двадцать второй бригаде спецназа тоже личность легендарная имелась – капитан Лапшин. Весь из себя битый-стреляный, но ни один боец в его группе за все годы не погиб. Раненые были, да. А убитых ни одного. Всех вытаскивал, будто с костлявой договор какой имел. Вот и Михалыч у нас по этому разряду проходит. Он, ежели тебе интересно, еще в КУОС начинал. Да и до них, говорят, где-то отметился. Коротков, мил друг, тоже своего рода человек необыкновенный. Стольким людям в жизнь путевку дал, что я и представить-то не могу. Считай, большинство серьезных стрелков в то или иное время через его руки прошли. Он по организации снайперского противодействия специалист, пожалуй, самый мощный. Тебе такая фамилия – Моралес – говорит что-нибудь?

      – Хоакин? – наморщил лоб второй номер.

      – Он самый, – хмыкнул Еж. – Выучили умника на свою голову.

      – Так он что же, у нас учился?

      – Ну, не в России, скажем так. Другие места нашлись. Но тренировали его наши инструкторы. Он тогда вроде бы весь из себя прогрессивный да положительный был. Ихний фронт какого-то там освобождения от чего-то в друзьях у нас числился. А как вернулся «товарищ Хоакин» к себе домой, так совсем другим человеком стал. Сколько за ним покойников накопилось – ни я, и никто