Где дали безбрежные… Роман. Лидия Бормотова

тянулись разноцветные бесплотные нити, они, как живые, трепетали и дышали, издавая чуть слышное потрескивание. Голоса, доносящиеся откуда-то снизу, громкие и тихие, гневные и молящие, яростные и кроткие, непонятным образом воздействовали на эти нити, как вдохновенные пальцы слепого сказителя, бегущие по струнам лютни. Меняя сплетения и оттенки цветов, нити то утолщались, становясь похожими на движущуюся радужную дорогу, то истончались до едва уловимого глазом искристого следа.

      Открыв глаза, он увидел каменный свод пещеры, мерцающие блики и тени, рождённые очагом, и неясное озарение, ещё не разгаданное, отступило в тень, рассыпаясь золотистой пылью… Какая-то догадка всплывала в памяти и вновь ускользала, не позволяя приблизиться.

      – … мудрый Шилак, – услышал Баюр приглушённый голос где-то рядом. Старейшина Варданг – догадался он, а рядом, судя по голосам, Гордин и Норбилах – его вечные спутники. – Он один сумел разглядеть в полуживом мальчишке потаённую мощь. Ведь сколь молодых Медведей тщились стать его учениками и преемниками! Усмехался разборчивый лис, но до таинства никого не допускал. А тут на́ тебе – полумёртвый чужак, в чём душа держится, а он выхаживает его, торопится передать секреты, изливает благодать знания, без утайки, без опаски вверяет ему власть над жизнью и смертью рода.

      – Словно всю жизнь только его и ждал. А дождавшись – спешил облечь юнца умением провидеть силу и слабь окружных сутей да употребить не во зло. Передал – и ушёл на вершину Каймана, чтобы из облачных весей наблюдать, сколь верен был его выбор, как мужает молодой волхв, умножая его вклад, и являет умения невиданной силы.

      – Не ошибся старик. Мыслится мне, среди Медведей наших не нашлось бы столь даровитого волхва. И не случайно он попал к нам. Думаю, Боги озаботились судьбою Медведей и ниспослали нам мальчишку как оберег. Не впервой спасает он племя от неминуемой гибели.

      – Порадовал меня нынче Медведь, когда на сходе племени мудрым велением назначил неукоснительно исполнять любое желание либо прошение волхва, сколь ни казалось бы оно причудливым и непостижимым.

      Синеокая Росина склонилась над вновь очнувшимся Баюром, чтоб напоить его душистым настоем живицы. Вяжущая кисловатая влага устремилась по жилам, возвращая телу энергию движения, а голове ясность сознания. Неожиданно волхв приподнялся и встал с устроенного для него ложа на тюфяке, набитом свежим душистым сеном, и только теперь заметил, что продолжает сжимать в руке камень. Он разжал стиснутые пальцы, камень слегка поблёскивал золотисто-белыми отметинами, а вверх по руке устремлялись невидимые горячие ручейки. Камень работал. Волхв молча направился в свою каморку и стал носить оттуда глиняные и деревянные плошки и кувшинчики. Мальчишки, караулившие сон Баюра, бросились ему помогать и в точности выполнять его тихие распоряжения. Самоцветы, растёртые в пыль и вываренные