Аид. Богдана Мир

раздался за ее спиной, шепот Горыныча.

      Души как заведенные метались по берегу, ожидая, когда Аид перешагнет порог, тогда они ее и свергнут с пьедестала. Один шаг разделял их с браздами власти. И Аид этот шаг сделала. Перешагнула порог. Горыныч поддал вперед, готовый защищать владыку. Души ринулись к ней, но мощный гул свалил бунтующих на землю.

      – Я здесь Царь, – медленно и точно произнесла Аид, и ее голос будто накрыл души тяжелым, бетонным покрывалом.

      – И вы будете подчиняться мне! – крикнула она, и бетонное покрывало выпустило стаю игл. Тел, на самом деле души не имели, но сейчас, пронзающая боль была такой, яркой, леденящей и тяжелой, что даже не вдохнуть, куда уж там пошевелиться, и мощный гул, казалось, что вот-вот расколет череп. Души не могли молить о пощаде: обездвиженные и уже многократно пожалевшие о своей затеи. Горыныч в ужасе застыл:

      – Мать честная! – закрыл он рот лапами, на одной голове.

      – Не смотри, не смотри. Вам такое нельзя. Сказал он другим головам, и те зажмурили глазами, – Аид повернулась к нему:

      – А ты чего?

      – А чего я?

      – Бунт не по душе?

      – Нет, вот такие приключение, мне не по душе, – отнекивался Горыныч, танцуя интонацией, прижав одну лапу к груди, а другой показывая на придавленные души.

      Аид сняла давление. Души постепенно поднимались на четвереньки, в большинстве снова падая.

      – Вы вот Владыка не верите, а ведь я вас люблю, и уважаю всей душой.

      – Подхалим.

      – Не подхалим, а принципиальный, преданный фанат текущего полит режима.

      – Тебе тоже, от них могло достаться, а ты за меня выступить решил?

      – Не в моих устойчивых взглядах Владыка, кусать кормящую руку.

      В широкие двери, ведущие к Кроносу, тяжелым шагом, вошел взрослый, статный мужчина. Его лицо было скрыто капюшоном, плащ прикрывал, металлический жилет, украшенный магическими символами, защищающий тело бога. Его руки в браслетах, были будто обернуты в металлические крылья. Оригинальность доспехов бога, не уступала своеобразным манерам. Один остановился в центре зала, сняв капюшон, медленно поднял на Кроноса, многозначительный взгляд. Резковатые черты, округлого лица, подчеркивали суровое выражение.

      – Один, дорогой, как поживаешь? – с улыбкой на лице и легким удивлением спросил Кронос.

      – Давно меня судьба сюда не приводила, – ответил Один, окидывая хоромы Олимпа ностальгическим взглядом:

      – Ты не как, сильнее всех, в эти ненастные времена?

      – Рад был бы согласиться, но нет. Почитает меня, лишь одно племя, старых традиций. Молит о победе в войне, – разочарованно ответил Один.

      – Да, захворали мы совсем. А скоро может, и вовсе сгинем, – драматично, выражая негодование, произнес Кронос.

      – Ну что ты, не все так скверно, – ответил Один успокаивающе, стараясь вложить всю свою мудрость