Я тебя простила. Катя Пантелеева

времени!

      Уиллу не составило никакого труда привлечь к себе интерес, все тут же притихли, любопытно уставившись на парня.

      – Я хотел бы кое-что сказать, раз уж мои друзья считают, что мне слабо! – он посмотрел вниз на них и вызвал бурю эмоций.

      – Конечно, слабо, Ромео! – крикнул довольный Трэвис, ожидая реакции своей свиты. – Ты даже гондоны стесняешься выкидывать после секса, куда уж это?

      Смех пронесся волной по столовой после петушиных замечаний Паркера. Кажется, будто Уилл единственный, кто дружит с Трэвисом, не потому что тот популярен, а потому что считает его другом и видит в нем что-то хорошее. В это мало верится, но чем черт не шутит. Они ведь почти неразлучны с тех пор, как Паркеры сюда переехали.

      – Ты педик? – выкрикнул кто-то из толпы, и послышался еще более масштабный хохот. – У тебя, конечно, классные шмотки, но такого каминг-аута наша школа не переживет.

      У ребят был свой отдельный стол, за которым я ни разу не видела других одноклассников, словно его опечатали. И слава богу, ибо есть со стола, куда другие позволяют себе становиться ногами, – скверно. Наверняка это не единственная мерзость, которая творится в их компании, но я не хочу об этом думать.

      – Конечно, педик, я видел, как в раздевалке у него смазка выпала из рюкзака!

      – Ха-ха, Эрик, теперь даже не надейся на вечер! Поищи себе другого актива, – отшутился с сарказмом Уилл.

      Я никогда не находила эти шутки смешными, но толпе недоумков только дай повод поржать с подобных приколов.

      Кажется, я догадалась, о чем сейчас будет его душераздирающая речь, потому что уже неделю в туалетах школы обсуждают недоотношения Уилла и его девушки Люси Грин, которые поссорились якобы из-за того, что Уилл изменил ей, когда ездил летом к своим бабушке и дедушке.

      Когда я об этом узнала, стало как-то неприятно, ведь я… Ну, вы уже знаете. В моем воображении Уилл слишком идеален, чтобы изменять. Он должен читать стихи, дарить дешевые, но милые подарки и каждое утро писать «хорошего дня, любовь моя». Но никак не изменять. Скорее, это удел его друга Трэвиса.

      Вокруг самой Люси собралась группа ее подружек-чирлидерш, и все так же обратили свой взор на парня, достав телефоны с камерами. Глаза их сияли, рты были приоткрыты от удивления, потому что это крутой материал для публикации в социальных сетях. Некоторые из них взяли в руки помпоны и поддержали парня сопроводительным свистом.

      Сама Люси с замиранием ждала слов, которые подготовил для нее Уилл. Не заметить ее надменного восторга было невозможно, мол, смотрите какой у меня романтичный парень.

      – Люси Грин! – завопил Уилл. – Ты знаешь, что я влюблен в тебя с девятого класса, – он кинул вызывающий взгляд на своих друзей, которые не верили своим глазам, – с тех самых пор, как мистер Кларк дал нам одно задание на двоих. Ты помнишь это? Ты ненавидела меня и сказала, чтобы после этого задания я и близко к тебе не подходил,