Беспокойные тени. Ольга Нуарэ

найти человека. Серебряный граф, получивший богатство не волей предков, а волей судьбы, хранит в подвале каплю благородной магии, ту самую вещь. Мне надо заполучить ее. И разобраться, как она действует.

      Хлопья первого снега ложились на крышу банка, где хранилось серебро графа Инрока, богача с лицом простолюдина.

      Глава 5

      Кувшины из полупрозрачного зеленого и красного стекла. Узкие деревянные полки с пузатыми банками, в которых ползали и плавали те, встречи с кем мало кто пожелал бы. Букеты синих, белых и сиреневых цветов. Связки свежих и сушеных трав, подвешенные под потолком. Множество сундучков, шкатулок и коробок, заполненных диковинными амулетами. Пыльные книги и пожелтевшие свитки. Деревянный стол с овальной столешницей и короткими изогнутыми ножками. Медный подсвечник на столе. Три свечи и восковые капли под ними. Легкий сладковатый аромат цветов. Полоса мягкого дневного света, лежащая посреди комнаты. Травница – ухоженная старушка в платье горчичного цвета и с аккуратно уложенными в высокую прическу серебристыми волосами. Посетитель – молодой рыцарь в черной куртке с высоким воротником, прикрывающим шрамы на шее. Ее звали Кизара, и родом она была из Камеи. Он представлялся всем Рэймоном из Латрэка.

      Старушка-травница с синей повязкой на голове перебирала цветы и расставляла их в кувшины, когда дверь открылась, и в лавку зашел посетитель, первый за день.

      – Рада видеть тебя, бесстрашный путник. – Старушка хрипловато усмехнулась. – Перед полной луной ко мне редко кто заходит.

      – Полной луне меня не напугать, – сказал Рэймон из Латрэка. Взгляд его проскользнул по разноцветным склянкам и остановился на цветах, которые перебирала старушка.

      – Могу продать тебе зелье, которое навсегда сохранит цветы свежими, – проследив взгляд рыцаря, травница Кизара протянула ему нежно-фиолетовый колокольчик. Рэймон взял цветок из бледных дрожащих пальцев и, поднеся его к полосе утреннего солнца, внимательно рассмотрел.

      – Он только выглядит как свежий. На самом деле цветок давно мертв. – Рыцарь наморщил лоб и положил колокольчик на стол, к другим таким же цветам.

      Старушка рассмеялась и, собрав все колокольчики, обвязала их тонкой белой лентой.

      – Нет на свете вечной юности, бесстрашный путник. Ни для людей, ни для цветов. Застывшая красота – это мертвая красота. Иллюзия.

      – Я не люблю иллюзии, – ответил Рэймон. – Прекрасно лишь то, что не вечно. И люди, и цветы не вечны. И потому прекрасны.

      Кизара поставила букет в узкую стеклянную вазочку.

      – Мне нравится, как ты рассуждаешь, юный рыцарь. Твои мудрые слова сделали это утро прекраснее. Чем я могу помочь тебе?

      Взгляд Рэймона рассеянно блуждал по комнате. Он заметил несколько знакомых книг на полке. Два тяжелых тома болотного цвета с описаниями всех трав, растущих в стране. Книга о духах природы, серая с голубыми завитками на корешке.