Сердце и другие органы. Валерий Бочков

тихо спросил:

      – Мы могли бы поговорить?

      Лис удивился, но кивнул. Сунул между страниц долларовую бумажку вместо закладки, убрал книгу в рюкзак.

      – Вы можете обыграть одного человека? – спросил коротышка.

      Лис подумал и снова кивнул. Спросил:

      – В шахматы?

      – Нет, нарды.

      – Сколько партий?

      – Марафон. Часа три.

      Марафон – это колоссальный стресс, психический и физический. Лис слышал о марафонах, которые продолжались сутками, после которых игроки падали под стол прямо в игровом зале.

      – Обыграю, – сказал он. – А зачем?

      Коротышка пожевал губами, оглядывая мокрые стволы платанов.

      – Он меня оскорбил.

      – Вы ему проиграли?

      – Да, три «марса» подряд…

      – Но вы действительно играете паршиво, я помню, – простодушно улыбнулся Лис. – Что ж тут оскорбительного? Это всё равно, если я скажу, что вы ниже меня на голову, и вы обидитесь – ведь это правда, и что тут обидного?

      – Короче, – перебил его коротышка. – Вы делаете Макса, выигрыш пополам, все довольны, все смеются. Лады?

      Он протянул руку, ладонь оказалось неожиданно жёсткой, жёсткой и тёплой, как плотная глина.

      – Завтра в девять…

      – Утра? – спросил Лис.

      Коротышка засмеялся, он незаметно вытирал ладонь о штанину.

      – Нет, вечера. Роллинг-стрит сто пять. Записать?

      – Запомню, Роллинг-стрит сто пять.

      – Хорошо… Это Даун-таун, от Уолл-стрит два квартала в сторону Ист-ривер, – он собрался уходить, словно припомнив, добавил. – Да, оденься. Костюм, галстук… Понял?

      Лис кивнул. У него в жизни не было галстука.

      6

      Лис всю ночь не мог заснуть, вставал, бродил от стены к стене. Припадая к крану, пил воду. Около двух на углу кто-то затеял драку, женский голос пьяно кричал: «Ну ты сука, Алан! Ну ты и сука!». Приехала полиция, синие и красные огни заметались по стенам. Лис сидел на койке, поджав под себя ноги, и зачарованно улыбался – он неожиданно очутился внутри волшебного калейдоскопа. На гвозде, вбитом в дверь ванной, висел новый костюм.

      Лис купил его в «Файлинс» на углу Бродвея и Семьдесят второй, там продавали уценённые тряпки и обувь прошлого сезона. Мулатка, сочная и вертлявая, с кольцом в ноздре и в невероятно тугих джинсах, оглядела Лиса, прикидывая кредитоспособность.

      – Цвет какой? – спросила.

      – Цвет? – растерялся Лис. – Чёрный, наверное…

      – На похороны что ли? – усмехнулась она.

      – Почему?

      Выбрали чёрную пару, белую рубашку, классические «оксфорды». С галстуками произошла заминка. Лис испуганно оглядел пёструю витрину: там рядами свисали обрывки тропических закатов, горели хвосты диковинных жар-птиц, переливались крылья заморских бабочек, сияла изумрудом чешуя сказочных рыб. Лис вздохнул и неловко вытянул узкий чёрный галстук.

      – Ну нет! – возмутилась мулатка. – Похоронная контора какая-то! Вот!

      Она