.

мелочь следует проверять по горячим следам. Так-то, Васек! – изрек назидательно Калошин.

      – Ты, товарищ майор, действительно думаешь, что в этом деле не все так просто? – присоединился к их разговору Гулько.

      – Думаю, Валерий Иванович, думаю. И ты знаешь, что меня редко мое чутье подводит.

      – Хорошо, идите, я вас в машине подожду.

      Но ворота соседского дома, действительно, были заперты, на стук никто не отозвался.

      – Ну, что ж, встретимся позже, – как-то многозначительно изрек Калошин, с тем и отбыли в отдел.

      Глава 3

      Костя Воронцов был на месте и спокойно попивал чаек вприкуску с рафинадом. Видно было по его довольному лицу, что все дела на сегодняшний день, по его мнению, уже закончились, и он только ждет начальника, чтобы отрапортовать о проделанной работе и отправляться домой.

      При виде входящих в отдел оперативников Костя отставил стакан и поднялся из-за стола.

      – Товарищ майор! – начал было он, но Калошин жестом остановил его.

      – Погоди, Воронцов. Дай отдышаться. Налей-ка и нам с Василием чайку. С самого утра маковой росинки во рту не было.

      – Так может, я в буфет за пирожками? – сразу направляясь к двери, спросил Костя.

      – Ну, давай-давай, это будет кстати. А мы пока тут покумекаем. – Проводив взглядом Воронцова, Калошин обратился к Доронину:

      – Знаешь, Василий, что меня настораживает? Вот подумай-ка, горло у собаки распорото – будь здоров! Кровь на траве, на шерсти пса! Лилась ручьем! Значит, наш злоумышленник должен был непременно испачкаться этой кровушкой. А домработница сказала, что видела светлое пятно. Соображаешь? С в е т л о е! Значит, живодер был одет в светлую одежду? Он, идя умышленно на это действо, в чем я ничуть не сомневаюсь, должен был осознавать, что обязательно испачкается в собачьей крови, а это для него чревато. Ведь любой случайный встречный мог его увидеть. Да и отстирать не так легко. Выходит, что он этого не боялся?

      – Больной? Психопат?

      – И такое нельзя исключать. Но может быть, в этом есть что-то другое? Давай-ка подумаем над этим, дружок. А вот и пирожки! – увидев в руках вошедшего Воронцова тарелку с приятно пахнущей стряпней, Калошин потер довольно руки.

      Мужчины столпились у стола майора и с удовольствием принялись уплетать пирожки.

      – Ну, что у тебя, Константин? – обратился к подчиненному Калошин, когда тарелка опустела. – Рассказывай по-быстрому, а то у нас свой разговор не окончен. Кстати, тебе тоже надо бы послушать, что мы сегодня наработали. Хотя… громко сказано. Пока один туман. Давай, говори, – Калошин прихлебнул остывший чай, поболтав им во рту, удовлетворенно крякнул.

      – Да, собственно, и говорить-то особо нечего. Ну, стянули у мужика инструмент, правда, хороший, почти новый. Выдали ему в Жилкомхозе. Пьян был Чижов в стельку, может быть, даже и потерял где. Но настаивает, что украли.

      – Почему настаивает? Спросил?

      – Потому что уважает свои рабочие побрякушки.