Высота одиночества. Ольга Борискова

Позвонил Савченко, объяснил, что случилось и предупредил, чтобы тот сегодня их не ждал. Положил трубку и снова погладил Рину по голове. Кожа была горячей, а спутанные волосы неожиданно мягкими, похожими на жидкий шелк…

      В это время Лера вовсю орудовала на кухне в поисках градусника. Она, кажется, решила перетрясти все содержимое ящиков. Как говорится, пустили козла в огород. Однако внезапно звуки прекратились, и в квартире воцарилась мертвая тишина.

      – Фёдорова, тебя только за смертью посылать! Где ты там? – Игорь вошел на кухню и в ступоре остановился. Валерия сидела на стуле, а на коленях её лежала самая обыкновенная коробка из-под обуви.

      – Игорь, – девушка подняла удивленный взгляд на Крылова. – Богославская Ринате писала… – сообщила она, вытаскивая охапку писем.

      – И что?

      – А то, что ни одно не открыто! Ни одно из шести, понимаешь? Последнее датировано две тысячи двенадцатым годом. Слушай… это же шанс все узнать! – недолго думая, Фёдорова взяла верхнее письмо и принялась распечатывать. Кудрявые волосы упали на лицо, в карих глазах читалось предвкушение.

      Игорь подлетел к ней и, вырвав письмо из рук, гаркнул:

      – С ума сошла! Не тебе эти письма адресованы, не тебе их читать!

      Взял коробку и закинул обратно все, что вытащила Лера.

      – Я должна узнать, что тогда случилось, должна! – Фёдорова снова схватилась за коробку и потянула на себя. Теперь в глазах ее была обида и упрямая злость. В чертах лица проступила резкость. Она сильнее впилась пальцами в коробку, светлый локон скользнул по щеке, в голосе послышались нотки раздражения. – Игорь…

      – Спроси у Богославской, а эти письма – собственность Ринаты! – отцепив пальцы Фёдоровой, Игорь закрыл коробку и поставил ее на самый верх шкафчика. – И если она не желает читать их, значит, есть на то причины. Личные. Хватит лезть в чужую жизнь!

      – А тебе разве неинтересно, чем жила все это время твоя партнерша? – прищурившись, язвительно осведомилась Лера. – Что у неё в голове творится?

      – Нет! – твердо ответил Крылов и, схватив Фёдорову за руку, уволок с кухни. – А если тебе интересно, ищи других людей, а Ринату не трогай.

      – Тоже мне, защитничек нашелся, – с досадой фыркнула девушка. – Я разговаривала с Богославской, а та как зомбированная твердит: «Рината получила травму и решила закончить карьеру». Тьфу!

      – Тогда иди к Бердникову, – хмыкнул Крылов.

      – Я градусник нашел! – прервал их появившийся в коридоре Артём. – И, кажется, «Скорая» подъехала.

      Оказалось, что почти бессознательное состояние человека и температура за тридцать девять еще не являются основанием для госпитализации. Фельдшер сделал Рине укол, сбивающий жар, и посоветовал вызвать участкового врача, после чего бригада уехала, оставив негодующего Игоря у постели партнерши. К слову, температуру удалось сбить, но ненадолго – спустя час ртутный столбик термометра вновь зашкалил за отметку в тридцать восемь. Ринату то знобило, то бросало в жар, а Игорь сидел и не знал, что же ему предпринять, чтобы облегчить ее состояние.