Обратная сторона медали. Ольга Борискова

себя морковкой. Вареной.

      Когда Алиса, приняв душ и переодевшись, вышла из ванной, на столе уже стояли бокалы для вина и тарелка с чеддером, золотистым пармезаном и нарезанным неровными кубиками сыром с голубой плесенью. Промокнув волосы полотенцем цвета слоновой кости, Алиса кинула его на широкий подоконник и вышла на балкон, с которого открывался прекрасный вид на парк с аккуратными клумбами и расставленными вдоль дорожек скамейками, по вечерам привлекавшие влюбленные парочки. Дующий со стороны океана ветерок приносил с собой запах соли, солнце, достаточно теплое, но не слишком жаркое, ласкало лицо и голые руки. Алисе нравилась эта квартира с тремя маленькими спальнями и общей гостиной. Иногда Алекс подшучивал над ними, говорил, что они могли бы позволить себе что-то побольше, но у них редко бывали гости, а на троих места хватало. Ей нравились широкие окна со светлыми занавесками, удобная добротная мебель теплых оттенков, нравилось, что в любое время они могут сесть в машину и добраться до берега океана. Они любили шум волн, любили гулять по пляжу даже в прохладную погоду. Для Николь Сан-Франциско был домом, для них с Ринатой же… Обе они так и не привыкли к чужой стране, хотя по-своему любили этот город.

      – Вот ты где, – сказала Рината, заходя на балкон, и протянула подруге бокал с вином.

      Алиса взяла его, сделала глоток и отвернулась к периллам. Держа в руках точно такой же бокал, Рината встала рядом. Теплый ветер поигрывал с ее длинными волосами, бокал, наполненный багряным вином, покоился в бледных пальцах. Убрав с лица влажные волосы, Алиса вздохнула. Сделала еще несколько глотков. Вино было терпким, с мягкими фруктовыми нотками. Она устала и была голодна, но это солнце, этот ветерок, эта квартирка с широким балконом… Она по-кошачьи сощурилась и допила вино.

      – Я все про Пекин думаю. – Рината покачала бокал и посмотрела на нее. – Все не то, Лис. Не то…

      – А что ты хотела? – Алиса забрала у нее бокал, вручив взамен свой, пустой. Вздохнув, Рината с недовольством покачала головой, но ничего на это не сказала. – Тебе уже двадцать шесть.

      – Вот именно, Алис. Слишком тяжело становится. Я смотрю на всех этих девочек…

      – Девочки-попрыгушечки, – пренебрежительно фыркнула Алиса, делая глоток из Рининого бокала.

      – Может быть, и так, – вздохнула она. – Но будущее за ними. Иногда мне кажется, что все только и ждут, когда я сделаю что-то не то. Стоит только оступиться, меня тут же закинут в конец первой десятки.

      – Можно подумать, что когда-то было иначе, – резко ответила Алиса.

      – Не в этом дело. Ты правильно сказала – мне уже двадцать шесть и бороться с шестнадцатилетними. – Рина пожала плечами. – У меня целый букет из травм, накопленных годами, а тот разрыв связок до сих пор дает о себе знать.

      – Ты слишком форсировала подготовку после родов.

      Рината ответила лишь через несколько секунд:

      – Какая теперь разница, что я сделала. Я о другом, Лис.

      Медленно потягивая вино, Алиса смотрела вперед. Она понимала,