Покойник в кювете. Станислав Савицкий

и скукой провинциального быта.

      Охватив взглядом мизансцену с картежниками, он направился к их столу.

      Никита знал, что с этой публикой устанавливать контакт лучше всего через магазин.

      – Мужики, не подскажите, где здесь универсам поблизости? – спросил он.

      – Эк ты хватанул – универсам, – усмехнулся ближайший к нему картежник, на миг оторвавшись от игры, и бегло осмотрел его с ног до головы. – А если магазин тебе нужен, так как выйдешь со двора, налево и в первый проулок на той стороне. Здесь недалеко.

      – Понял. Я мигом.

      Магазин не баловал богатством выбора, но всё необходимое в нем было.

      Десять минут спустя Никита вернулся к пенсионерам…

      – Ну что, мужики, возьмете меня в компанию? – спросил он и почесал затылок, демонстративно подняв руку с пакетом, в котором загадочно просвечивались две бутылки вина. Вино было из недорогих, но и не самый дешевый портвейн. К нему прилагалась пара сырков. Но не на них был сосредоточен взгляд картежников.

      – Отчего не взять? Можно, – сказал один из них, зачарованно глядя на пакет.

      – Играем на деньги, – буркнул пенсионер в клетчатой рубашке с засученными рукавами, искоса глядя на Никиту.

      Он был на полголовы выше остальных, широкий в плечах и скуластый. Судя по решительному тону и по тому, как закивали головами на тонких шеях его приятели, он был здесь за главного.

      – Идет. А это мой вступительный взнос, – сказал Никита и поставил на стол первую бутылку емкостью 0,8 местного разлива. Рядом с ней он положил два сырка.

      – Вот это дело, – оживились старики. – А то ходят тут разные.

      Тут же нашлись стаканы, и пошла игра.

      Она прерывалась единственно на то, чтобы принять очередную дозу.

      Играли молча и в некоторой степени профессионально, то есть партнеры главного, который банковал, более-менее ловко подыгрывали ему. Общими усилиями они обули Никиту на триста рублей, что не противоречило его планам.

      Дальше пенсионеры играть отказались и уставились на него.

      Никита достал из сумки вторую бутылку портвейна.

      Суровые лица стариков смягчились до умиления.

      – Ну это потом, – сказал главный. – А ты, Петька, организуй закусон. И сам знаешь что.

      Петькой оказался старичок в потертой кепчонке и с грязноватыми очками на носу.

      – Понял, – сказал он и вмиг исчез.

      Разговор не завязался. Над столом зависло напряженное ожидание.

      Оно разрядилось с приходом Петьки. Он водрузил на стол бутылку водки – ай да старички, подумал Никита – и разложил закусон, до того завернутый в плотную бумагу светло-коричневого цвета. Никита видел ее в магазине. Целая стопа лежала под рукой у продавщицы и, видно, была востребована в полной мере местной общественностью. Закусоном оказалась докторская колбаса, порезанная толстыми кусками, такие же ломти хлеба и зеленый лучок. Все было куплено на проигранные Никитой деньги.

      Непочатую