День вампира (сборник). Олег Дивов

с крыльца. – Стрели! В воздух стрели!

      Лузгин не стал раздумывать, а просто сделал, что просили, – дернул помповуху за цевье и нажал спуск.

      Бахнуло так, что заложило уши и заломило виски.

      «О, черт! Это после вчерашнего. Ей-ей, пить брошу».

      Куча-мала распалась, открыв скрючившегося вервольфа, подобравшего под себя все четыре конечности. На Лузгина уставились бешеные глаза мужиков.

      – Ты какого хрена… – начал было Муромский.

      – Какого хрена?! А за каким… вы его сюда приволокли? – перебил Лузгин. – Зачем он здесь?

      – Тебя спросить забыли!

      – Слушай, Андрюха, он Пирата зашиб, – вклинился Юра.

      Лузгин огляделся и увидел на обочине кучку шерсти с лапками и хвостиком.

      – Пират набежавши, прыгнувши, а он его…

      – И кто виноват? Тот, кто собаку с цепи спустил? Или тот, кто средь бела дня опасную тварь по улицам таскает?

      – Ишь ты, как завернул! – Муромский растолкал народ, поднялся на крыльцо, грубо оттер жену и скрылся в доме.

      Лузгин шмыгнул носом и достал сигареты. Все было ясно. Бугру понадобился небольшой триумф. Он решил на буксире протащить вервольфа по улицам села. И доигрался. Подставил собственного пса.

      Лузгин подошел к вервольфу поближе. Разглядел железный ошейник, крепкие цепи… Кандалы оборотень прятал под собой вместе с руками-ногами.

      Когти ему рвать собирались, не иначе.

      От черной шкуры осталось лишь воспоминание, теперь это был один сплошной колтун серо-желтого цвета. На песке Лузгин заметил несколько крупных темных пятен.

      А еще вервольфа била мелкая дрожь.

      – Эй! – позвал Лузгин с безопасного расстояния. – Ты живой вообще?

      – Слушай, хули ему сделается? – бросил Юра.

      – Игрушку нашли? Вы зачем его ловили, а? – Лузгин постарался быть убедительным, сейчас все зависело от того, удастся ли ему запудрить мозги озверевшим крестьянам. – Вы Зашишевье прославить хотели, кажется. Сами героями заделаться собирались. Денег заработать. Хороши же из вас герои, ничего не скажешь…

      – Агитатор, бля! – крикнул Муромский, спускаясь с крыльца. В одной руке у него был тяжелый молоток, в другой – здоровенные клещи. – А ну, кончай демагогию! Нашел за кого заступаться!

      – Да как тебе не совестно, живодер ты эдакий! – вступила жена.

      – Он нашего Пирата убил!

      – Знаю, что убил! Не нарочно ведь!

      – А ну пошла в дом, зараза! – прорычал Муромский, резко понизив голос. Это возымело действие – жена с крыльца испарилась мгновенно.

      – Значит, когти я ему вырву, – будничным тоном сообщил Муромский, подходя к собравшимся. – Ну-ка…

      Вервольф перестал мелко дрожать. Его заколотило.

      Муромский собирался еще что-то сказать, но осекся.

      Лузгин, чувствуя, что сам тоже сейчас весь затрясется, выставил в сторону Муромского ладонь.

      – Видел? – спросил он громким шепотом.

      – Зубы до следующего раза оставим, а когти – извините…

      Лузгин не мог понять,