Бесхозная страна. Олег Волков

тихо обрадовался адмирал Кеяк, – начинайте.

      Капитан «Чёрного лебедя» тут же отошёл. Через пару мгновений с мостика фрегата полетели зычные команды командора Соргера.

      – Сейчас вы увидите потрясающее зрелище, уважаемый, – адмирал Кеяк повернулся к корреспонденту «Ежедневного телеграфа». – Одно дело громкие хлопки, и совсем другое – свист настоящих ядер.

      Тут же, словно подтверждая его слова, грянул одинокий выстрел. От правого борта «Чёрного лебедя» отделилось чёрное облако. Утус Мунгел тут же приник к подзорной трубе. Но, к превеликому разочарованию газетчика, на берегу не дрогнул ни один домик, а из земли не поднялся ни один султан взрыва.

      – Неужели ваши бравые артиллеристы совсем разучились стрелять? – утус Мунгел опустил подзорную трубу.

      В голосе наёмного писаки сквозит ирония.

      – Что вы, уважаемый, – адмирал Кеяк притворно возмутился. – На самом деле я не зверь и не дурак. Это был холостой выстрел, последнее предупреждение для особо упрямых или тупых аборигенов, если такие всё же остались в деревне.

      Утус Мунгел вновь поднял подзорную трубу. Было бы здорово, если бы последний холостой выстрел вызвал бы среди аборигенов самую настоящую панику. Но… Адмирал Кеяк поднял подзорную трубу. Никого. Буквально нигде ни одной испуганной рожи. Даже хуже, адмирал Кеяк поводил подзорной трубой из стороны в сторону.

      Деревенька рыбаков и в самом деле совершенно пуста. Не видно ни кур, ни уток, ни другой какой-нибудь живности. Хотя возле многих домиков можно легко заметить низенькие загоны для домашней птицы и деревянные поилки. Аборигены не просто оставили деревню, а унесли всё мало-мальски ценное. На тропинках между домами валяются порванные сандалии, пучки соломы, поломанные бочки и развалившийся плетёный короб.

      Жаль, адмирал Кеяк опустил подзорную трубу. Похоже, артобстрел и в самом деле обойдётся без жертв.

      Ровно через три минуты после последнего предупредительного выстрела орудия правого борта «Чёрного лебедя» дали залп. Следом, с минимальным опозданием, к флагману присоединились пушки «Ворона», «Беркута» и «Морского орла».

      Огромное чёрное облако порохового дыма на миг заслонило берег. Адмирал Кеяк вскинул подзорную трубу. Сквозь пороховую гарь показался тассунарский берег.

      Что за чёрт?! Подзорная труба едва не выпала из рук. Адмирал Кеяк подкрутил окуляр. Вполне резонно было бы ожидать, что первый же залп четырёх фрегатов разнесёт хижины аборигенов к чёртовой матери на клочки и кусочки. Однако ни один жалкий домишка даже не шелохнулся, хотя берег расцвёл от кустов взрывов. На единственной улочке между домами упало не меньше пяти-семи ядер.

      Ах ты, господи! Адмирал Кеяк чуть не взорвался от смеха.

      – Не понимаю вашего веселья, адмирал, – с плохо замаскированным укором произнёс утус Мунгел. – Вы обещали, что первый же залп вашей эскадры не оставит от деревни аборигенов и камня на камне.

      – В том то и дело, уважаемый, – адмирал Кеяк потер кулаком