Реверс судьбы. Роберт Юрьевич Сперанский

тысячу и одну мысль о сегодняшних злоключениях, о «судебной мести» нерадивым дорожникам, о необходимости завтра или край послезавтра промусолить привезенную проблему НВ и т.д. и т.п. Наконец мозг сдался и провалился в сонное небытие. Во сне тоже покоя не было, грезился мне университет, да так явно, будто я только сейчас приехал на выходные из Петербурга, договорившись со старостой группы, что завтра, в субботний день, он «отметит» меня в лекционной ведомости, и я буду иметь как все трудящиеся не один, а целых два выходных, на которых смогу наконец-то навести порядок в своих аудиокассетах и прослушать привезенный с собой новый альбом Ричи Блэкмора и все такое связанное со студенческим временем, с его приятными и необременительными заботами.

      Из объятий Морфея меня грубо выдернул звук знакомый, но знакомый где-то на нижних этажах памяти, сейчас-то уж точно его не должно было существовать в окружающей меня действительности. Закрыв глаза, я попытался представить, что этот дребезжащий металлический звук есть продолжение моего сна, допустим это оригинальное начало композиции старика Ричи. Но звук не пропадал, он продолжал изматывать душу, однотонным, непрекращающимся бренчанием чего железного о такое же железное. Наконец раздался какой-то мягкий шлепок, похожий на человеческую руку и женский голос сказал:

      – Рома, проспишь, давай вставай! – обладательница голоса ушла из комнаты, вскоре хлопнула дверь ванной, и раздался мощный напор обильно пущенной из кранов воды.

      « Нет, ну какого черта ей приперло меня будить, я что ли вчера просил? – мысленно возмутился я поведением жены, – Мы вроде никуда не собирались с учетом поломки транспортного средства, и что за звук у меня в телефоне на будильник поставлен, вчера тряхнуло родимого на яме, видать.»

      Все еще лежа с закрытыми глазами, я ощупал рукой пострадавшую часть головы и к удивлению не обнаружил даже легкого следа вчерашней неровности на черепе. Да и вообще чувствовал я себя превосходно, не в пример вчерашнему состоянию. И если прислушаться к ощущениям, то и выспался я прекрасно. И продолжая испытывать сонную негу, услышав, что жена покончила с водными процедурами и зашумела на кухне, я с полузакрытыми глазами поднялся и пошел в ванную, свет в коридоре был не включен, и я полусонный, наощупь щелкнув, выключателем, проник внутрь ванной комнаты для принятия хорошего контрастного душа.

      Вот уже, наверное, минут десять я стою перед овалом зеркала и медленно схожу с ума, глядя в свое отражение. Я смотрю себе в глаза, и я понимаю, что это мои глаза, но я решительно не узнаю себя в этом тощем субъекте, хотя и с миловидной физиономией. Я не понимаю и не понимаю конкретно кто это?! Я трясу головой, он повторяет мое движение, открываю рот, изображение дублирует это, трогаю себя за пострадавшую часть головы и он худой рукой делает тоже самое. Я не хочу принимать и осознавать того, что я вижу себя, но двадцатилетнего. Я должен покрыться холодным потом, но только