Миссия. Елена Минькина

гораздо сильнее меня. Я стала очень странной. Почему, очнувшись здесь, я так не испугалась, как испугалась сейчас, когда пошли воспоминания о Викторе?»

      Этот обруч будто не на талию надет, а на голову. Ну, точно, как шлем, который каким-то образом копается в мозгах, пытаясь выведать самое сокровенное.

      «Все, не буду больше вспоминать, – твердо решила про себя Эмили и вскоре почувствовала, что «шлему» это не понравилось.

      Она заметила, что его стенки начали расти, утолщаться, он приобретал вес, угрожая раздавить голову. Эмили отметила, что невидимый «шлем» стал невесомым, как только она решила продолжить воспоминания. Девушка облегченно вздохнула, и в то же время страх пошел волной от сердца. Она поняла, что «шлем» управляет ее мыслями. Сейчас это было самое худшее. Эмили уткнулась носом в подушку, шумно и глубоко задышала, пытаясь успокоить себя.

      Через минуту она перестала бороться с собой, осознав, что бой проигран, полностью расслабилась и отдала себя на волю судьбы: пусть будет, что будет. Если нельзя ничего изменить, значит, надо переждать это спокойно.

      Эмили провалилась в прошлое и перестала контролировать свои мысли. И через секунду уже физически ощутила себя рядом с любимым.

      – Зачем ты летишь в Россию? – наклонился к ней Виктор.

      – Просто хочу посмотреть на эту страну, никогда здесь не была. К тому же я знаю русский язык, говорю и думаю на нем. Моя мама была русской, и приемные родители позаботились о том, чтобы я не забыла этот язык, чему я несказанно рада.

      – Ты сирота?

      – Папа умер сразу после моего рождения, а мама погибла в автокатастрофе. Я была с ней и чудом осталась жива.

      – Прости, тебе, наверное, неприятно говорить об этом, – Виктор с участием посмотрел на нее.

      – Мне все равно, я их вообще не помню, – поспешно отозвалась она.

      – Я могу показать тебе Москву и Питер, это два самых интересных города.

      Эмили почувствовала, как запылали щеки. Это было так странно – краснеть она перестала еще в восемнадцать лет.

      – Мне так неудобно отрывать вас от дел, – промямлила она, заикаясь.

      – На этот раз я сам хочу оторваться от них, – он улыбнулся.

      Жаркая волна пробежала по ее телу. Его глаза, синие, как небо, были совсем рядом с ее лицом. Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее. Она еле сдержалась, чтобы не сказать ему об этом, хотя знала, что ее взгляд давно выдал эту тайну.

      Эмили глубоко вздохнула, отстранилась от Виктора и стала смотреть в иллюминатор на огромные и пышные, словно пена в ванне, облака.

      «Эмили… Нет, надо забыть это имя! Сейчас я Анна».

      – Все, – сказал Виктор резко и решительно, – мы переходим на «ты». Заметь, я уже перешел, очередь за тобой.

      – Да, – отозвалась она растерянно, – я согласна.

      «Он мне очень симпатичен! Со мной такое впервые в жизни!»

      – Напиши здесь имя своего любимого актера, – Виктор протянул ей свою руку, – и я тоже напишу. Посмотрим, что из этого выйдет.

      – Написать на руке? Зачем? – она засмеялась.

      – Мы