Городской роман «Одиночество». Olo Peterson

лишают счастья, почему-то думается очень плохо, почти незаметно, но плохо. Самые плохие мысли лезут в голову, как бы проскакивают варианты ответа или поведения, вашей реакции на вторжение и непонимание счастья, маленького желания, которое исполнилось. И я подумал, не хотел никогда так думать и даже не думал об этом никогда, но промелькнула, проскочила мысль – “хочу быть один, без тебя, вас, всех вас, уйти, утонуть в своей мечте, в счастье, в котором нет места всем вам, чужим и недостойным его”.

      Прошло время, немного времени, от того, как подумал, что хочу быть один до одиночества. Похоже на картину художника – вот она готова, написана, в ней воплотилось то видение, видение чего-то, о чем знает только он. Так и мысль воплотилась в жизни.

      Не думал – не думал, а промелькнуло, и уже все решено, само собой, без твоего участия, вроде и не было тебя, ушел, а, вернувшись, обнаружил, что ты один. Всё – один, рядом никого нет, ни её, ни вас, и звуки, звуки тоже пропали, ушли – тишина! Я хотел тишину, очень хотел тишину и свободу. Её все хотят, но ощутив всю эту тишину, эту мнимую свободу тишины, становится страшно – не сразу, по прошествии времени, долгого времени, становится страшно. Получив сполна всё, что очень хотелось, становится страшно от одиночества, от самого слова “одиночество”.

      Очень резкая грань между хочу и ненавижу, она не заметна для человеческого глаза, не определима. Её нельзя пощупать, предугадать. Все было прекрасно – человек, с которым ты живешь, даже не человек, а друг, настоящий друг – она!,

      которая всегда тебя понимает, и ты ее понимаешь, между вами существует неразрывная связь, но одно движение или слово или ещё что-то такое – и ты подумал, страшно подумал, то есть, так, как никогда ни думал и ни хотел, и не думал, что так подумаешь, но подумал. Мысли: хорошие и плохие, чаще хорошие, но их много, и они как-то теряются в лабиринте твоего архива мыслей, хранилища твоих мечтаний, а плохие терзают тебя. Они напечатаны большими, заглавными буквами, и сразу же всплывают в сознании, твоей памяти, ещё хуже, что именно плохие мысли воплощаются. Надо думать только о хорошем, только о прекрасном для всех, всех (громко) ВСЕХ людей на Земле, надо к этому стремиться, думать больше о хорошем, всем, вместе и чаще, каждый день, каждый день – вместе!

      Но в тот момент я подумал плохо, хотя для меня это было нормально, в тот момент нормально, мою мечту разбили, аккуратно собрали и выкинули в ведро, мою мечту выкинули! И эта плохая мысль воплотилась, а зачем? Я же не хотел её воплощения.

      Она изменила всё, поставила знак, большой знак вопроса над всем происходящим вокруг.

      И вот ты один! Очень, очень страшное это одиночество, оно не само по себе одиночество. Ты один, и это и есть одиночество. Вернуться назад невозможно, практически невозможно, твой взгляд устремлен вперед. Туда, где всходит солнце, рождая новый день, туда, где много нового, прекрасного, неизведанного и нетронутого, а ноги тянут тебя назад.

      Хочется, очень хочется, особенно ночью, в те моменты, когда одиночество садится у твоей кровати,