Музыка вещей. Анна Андросенко

вела девушку по Карлову мосту в район Градчан. Тембр голоса монашенки был умиротворяющим. Только Света не знала, какой возраст ей дать. Может быть, сестре было лет тридцать.

      – Она очень старая? – спросила Света об Александре.

      – Ей шестьдесят с лишним лет. Опухоль достигла уже такой стадии, на которой лечить уже поздно, и она попросила меня быть её помощницей. Ну же, задайте главный вопрос, который вам интересен.

      – Как Александра поняла, что именно я разыскиваю её?

      – Она уже не видит глазами, но говорить может. Александра привлекла внимание церкви. Она видит сердцем. Видит намерения людей и говорит, что намерение – это живая субстанция. Говорит, что ты хорошая девочка.

      – Так и говорит – девочка? – уточнила Света.

      – Сколько тебе лет, дочь моя?

      – Двадцать три, сестра.

      Мирослава захихикала.

      – Ну, ей простительно, она намного старше нас обеих. Так вот, она говорит: ты хорошая девочка. Но тебя, говорит, послал тот человек, кто её такой сделал.

      – Сестра Мирослава, – Света оглянулась вокруг и доверительно потянулась к монахине. – Вы часто видитесь с Александрой?

      – Каждый день, когда я не должна нести службу в монастыре, то навещаю её. У нас, монахинь, есть свои дела и свои обязанности. Сёстры лишь в свободное от молитвы время помогают страждущим.

      – Когда вы общаетесь с ней, сестра, вам потом не снятся ночные кошмары?

      Девушки остановились около скульптуры чумного столба, и Мирослава перекрестилась. Света видела, что сестра абсолютно спокойна, не сжимает до белых рук розарий и не отводит глаз.

      – Нет, – сказала Мирослава. – Каждый разговор с ней умиротворяет меня. Будто это я исповедуюсь ей, а не она мне.

      Мимо них проплывали шпили Собора Святого Вита. А девушки всё шли и шли…

      – Вот это наш монастырь, – сказала сестра. – У ордена кармелиток история очень долгая. Но до сих пор иногда женщина, когда она стареет, отдаёт всё своё имущество монастырю, чтобы о ней заботились до смерти. Как правило, это делают одинокие люди. Александра тоже так сделала и сама выбрала меня в качестве своей помощницы.

      Свете всё больше и больше хотелось познакомиться со странной Александрой. И хотя непонятная тревога, сворачивающаяся в груди ежом, никуда не делась, ей было намного спокойнее с сестрой Мирославой. Антиквар и гид зря ругали её за беспечность. Ничего Александра ей не сделает.

      «Я хорошая девочка» – сказала себе Света, чтобы унять чувство страха совсем.

      – Что? – не поняла монашенка.

      – Ничего.

      Монахиня привела свою спутницу к воротам больничной часовни.

      – Проходи, сестра. Ты принадлежишь иной христианской ветви, но не откажись побывать в часовне не как на экскурсии.

      Который был час? Должно быть, уже подошло к восьми. Робея, Света зашла за сестрой в часовню, где может быть, кто-то молился об отпущении своих грехов.

      В это время зал молитв был почти пуст. Лишь в первом ряду, на инвалидной коляске сидела пациентка. Белая