Дитя Регтауна. Тини Вэй

торт, обёрнутый нежно-розового цвета мастикой, на верхнем ярусе которого красовалась фигурка милой принцессы, 13 свечей и надпись: «С днём рождения, милая Рут». Я улыбнулась. Я очень рада, что у моих сестёр счастливое детство, они этого достойны.

      – Ага! Решила сама съесть весь торт и не делиться, – нарушая тишину произнёс голос за моей спиной.

      От неожиданности я даже подпрыгнула.

      – Честер? – Ошеломлённо произнесла я.

      – Ну привет, сестрёнка, – с язвительной усмешкой произнёс он.

      Я ожидала кого угодно увидеть, но не его.

      –Я думала, ты должен находиться в колледже, – скептически произнесла я.

      –Как же я могу пропустить день рождения моей любимой сестрёнки?

      Наверно, в моих глазах читалось удивление, поэтому он язвительно улыбнулся и добавил:

      – Так где она?

      – В холле, – раздражённо ответила я.

      – Пойду поздравлю, – уходя, произнёс Честер.

      Обиженная, но стараясь не подавать виду, я понесла торт к столу, по пути рассуждая, зачем же он приехал. Сёстры его мало интересуют, но пропустить возможность кольнуть меня как можно сильнее он не мог.

      Подходя к столу, чтобы поставить торт, я заметила Честера, уже стоявшего с двумя семиклассниками – одноклассниками Рут, и о чём-то разговоривая. Завидев меня, Честер даже не стал понижать голос, а продолжал говорить так же, чтобы я могла услышать.

      – Ты считаешь Клои хорошенькой? – С усмешкой посмотрев на меня, спросил он у одного из парней и затем добавил, – от неё совершенно никакой пользы. Она только и умеет, что жалеть себя и реветь о том, как несправедлив по её мнению мир. Как сейчас помню, прежде чем я переехал в Бостон, все домашние дела и ответственность за моих сестёр лежала на мне. С утра до вечера я мыл посуду за всей семьёй, убирался, делал уроки с Рут и Анной и водил их на танцы. А Клои… – он посмотрел на меня и добавил, – сидела целыми днями и только и делала, что смотрела телевизор. Даже сейчас, я более, чем уверен, она ничем не поможет. А мы её приютили с улицы. Вот она благодарность.

      Да как он может такое говорить?

      – Ты же сам знаешь, что это неправда, – ответила я, еле сдерживая свои эмоции.

      Наконец, поставив торт на стол, я направилась в свою комнату. Запершись, я позволила себе выпустить эмоции. На глазах выступили слёзы. Боль сжигала меня изнутри. Да как он смеет так говорить? Как все они смеют так обо мне говорить? После всего, что я для них сделала?  Я всегда всем во всём помогала. Честер говорит что он мыл посуду, убирался и помогал с сёстрами, когда они были маленькие. Серьёзно? Он ведь сам понимает, что лжёт. Обычная обида превратилась в боль и злость. Я не знала как совладать с ней. Я была зла на всех. Но кто виноват в том, какая у меня жизнь?

      Подойдя к зеркалу, я поняла- виновата я. Только я одна. Я поняла, какую ошибку я совершила. Когда Лоррейн меня забрала, меня переполняла благодарность, и захотелось сделать что-то хорошее и для неё. Тогда я впервые помогла Лоррейн. Это был мой второй день пребывания у них в доме. После разговора, накануне вечером, о моей маме и в качестве