Моя воля. Нидейла Нэльте

совершенно не хотелось проходить сквозь оценивающую толпу. Она ещё подумала, не приказать ли марагу разбудить Китилью, только пока та хотя бы оденется – пройдёт время.

      Сафира уже решила было приблизиться, исполнить на всякий случай благодарственный поклон, как учила спутница, когда знакомое ощущение открывающегося пространства, нарастающей воронки буквально накрыло с головой.

      Китилья всё-таки показалась из шатра, придворные беспокойно озирались, однако предводительница не могла пошевелиться.

      Сердце пропустило удар, окатилось волной и зашлось в неистовом беге.

      Знакомая фигура в новых доспехах шагнула из искрящегося портала, мелькнул светлый зал с огромным окном на невообразимый город, будто из грёз.

      За плечами странного вида сумка, золотые волосы струятся до самой поясницы. Кажется, именно таким она видела его в своих снах.

      Лунар окинул взглядом застывшую толпу, задержался на лице Сафиры. Предводительница почти машинально прикоснулась к фитарели, удержав руку, чтобы не схватиться за щёку.

      Привычной связи по-прежнему не было, но почудился какой-то отклик.

      Воин сделал несколько шагов, приближаясь – свита задвигалась, желая всё видеть. Девушка отвела прядь взметнувшихся волос от лица, подалась вперёд.

      Хотелось броситься навстречу, убедиться, что это действительно он. Улыбка сама собой скользнула на губы.

      – Вернулся? – произнесла Сафира. Воин кивнул. – Свободен?

      – Кто знает. Что у вас тут?

      Возможно, это всего лишь порядочность, о которой он говорил. Верность слову, ответственность, долг. Сафире не хотелось об этом думать. Главное – вернулся, снова здесь. Рядом. Она вдруг остро осознала, насколько тяжёлым оказалось расставание, насколько раздирающими мысли о том, что может никогда больше не увидеть его. О других женщинах. Какой невыносимой была пустота, сейчас заполнявшаяся его присутствием.

      Он поднял руку, провёл по её чистой правой щеке.

      – Исчез? – улыбнулся.

      Сафира кивнула, снова испытывая невозможную радость. Иногда просто не могла налюбоваться на своё отражение. Когда, глядя в зеркало, не видела другие синие глаза и волосы с золотыми искрами силы.

      Всё так же продолжая смотреть на неё, Лунар чуть повернул голову в сторону Китильи, поинтересовался на местном языке:

      – Никто не обижал мою невесту?

      – Что вы, как можно, ваше благородие, – откликнулась та, и Сафире почудились лёгкие ироничные нотки.

      Предводительница заставила себя не расплываться в улыбке от того, как чётко он обозначил позицию. Роль отверженной невесты, даже если это просто роль, была бы слишком неприятна.

      И тут же болью скользнуло воспоминание о другой невесте, настоящей. А может, она что-то не так поняла, не так услышала?

      Невероятно хотелось найти иное объяснение, но снова вспомнился Талим – смотрит, качает укоризненно головой: «Думай логически, Сафира. Откинь эмоции». Лунар не собирается оставаться в Роге. Не собирается становиться отцом