Игрушка из Хиросимы. Максим Шахов

поморщился Бондарев. – Не хотите говорить, не надо. Но на следующий вопрос вам придется ответить.

      – Какой вопрос?

      – Кто знает о вашем звонке Боровому? Кто знает, что я приехал сюда под видом бизнесмена Константина Железняка?

      – Я никому не говорила.

      – Неужели?

      – Никому. Я даже поселилась в отеле «Ориентал», чтобы позвонить в Россию оттуда. Вы же знаете, как легко отслеживаются звонки с мобильных телефонов.

      Бондарев знал. И прекрасно помнил отель «Ориентал» с его злополучным номером 1009.

      – Но кто-то знал, – настаивал он. – Вы уверены, что никому не проговорились? Например, своему замечательному управляющему Харакумо?

      – Абсолютно уверена.

      Ее губы плотно сжались, образовав тонкую красную линию, но Бондарева это не остановило.

      – А ваша секретарша? Наверняка у вас есть секретарша, ведь так?

      – У меня и Хато Харакумо одна общая секретарша. Ее зовут Кйоко Шурингари. Она молода, но работает в компании с шестнадцатилетнего возраста. Мы оплатили ее обучение и…

      – Отлично, – оборвал японку Бондарев. – Рад за девушку. Но я здесь не ради нее, я здесь ради вас. И я хочу знать, кто знал о ваших отношениях с Боровым.

      – Думаю, никто, – произнесла Мизуки после краткого раздумья. – И секретарша ничего не знала.

      – Тогда как насчет Макимото? Вашего вице-президента? Уж он точно что-то знал. Не зря же мне было поручено вступить с ним в контакт по прибытии в Токио. Он снабдил меня оружием. Значит, знал? Как много? Что именно?

      На этот раз японка покраснела, а не побледнела.

      – Не нужно подозревать Макимото, – выпалила она. – Он один из самых надежных людей в моем окружении. Известно ему очень мало. И он ни за что не предаст меня. Для этого… для этого есть причины.

      – Какие?

      – Не важно.

      Бондарев предположил, что смазливый вице-президент является любовником Мизуки, и не стал углубляться в эту тему. Вместо этого он спросил:

      – Скажите, а номер в «Ориентале» вы забронировали сами? Не воспользовались услугами Кйоко? Или отца? Или брата?

      – Насчет секретарши я вам уже все сказала, – заявила японка. – Что касается отца, то он живет со мной, но почти не встает с постели после очередного удара. А брат… с ним не все в порядке. Он… он…

      – Болен? – предположил Бондарев.

      Она кивнула.

      – Физически? – Не дождавшись ответа, он сделал новое предположение: – Психически?

      Мизуки уставилась на свои ладони, обхватившие колени.

      – Он – умственно отсталый.

      – Бедняга. И ему тоже угрожают? Как и вам?

      Она вздрогнула. В ее глазах промелькнул животный ужас.

      – Кто сказал, что нам угрожают?

      – Фактически вы сами, – вздохнул Бондарев. – Кто тут жаловался, что подписал себе смертный приговор звонком Боровому? А потом вы добавили, что я стану причиной вашей гибели. Я ничего не напутал?

      Она улыбнулась… если это можно было назвать улыбкой.

      – Но разве