Другое счастье. Марк Леви

в него зубы.

      – Завтра мне придется позвонить Фрэнку и миссис Берлингтон и извиниться, – сказала она с набитым ртом.

      – Что ты собираешься им сказать? – поинтересовалась Агата.

      – Еще не знаю. Что мне пришлось поехать домой.

      – А ты сама откуда?

      – Из Санта-Фе, Нью-Мексико.

      – Они спросят, что ты там забыла.

      – Фрэнк – вряд ли. У него нет привычки задавать вопросы.

      – Это почему? Он что, не интересуется тобой?

      – Очень даже интересуется! – возмутилась Милли. – Я сама виновата: не очень люблю болтать, особенно про себя. И потом, он мне доверяет. Ну, немножко поволнуется, попросит меня ехать осторожно и поскорее возвращаться.

      – А миссис Берлингот?

      – Миссис Берлингтон! – поправила Милли, грассируя «р». – Ей я объясню, что возникло срочное дело в связи с кончиной матери. Она умерла пять лет назад, но миссис Берлингтон не в курсе.

      – Мои соболезнования, – сказала Агата.

      – Я очень по ней горюю, – продолжила Милли со вздохом. – Мама была немного без царя в голове, жилось нам несладко, зато мы никогда не скучали. Она не знала, что такое уныние.

      – Молодчина! – одобрила Агата.

      – А у вас дети есть? – спросила ее Милли.

      – Нет, времени не хватило.

      – Вы были настолько заняты?

      – Можно сказать и так. А ты хочешь детей?

      – В данный момент я хочу съесть этот сэндвич, наслаждаясь видом.

      – Уже темно, – возразила Агата, – мало что разглядишь.

      – Почему же, вон там, вдали, огни какого-то городка, а прямо под нами русло реки. Скоро по ней пройдет паводок из-за таяния снега в горах. Обожаю заброшенные железнодорожные ветки! – Она ласково погладила ржавый рельс, на котором сидела. – Если честно, я вообще люблю все старинное – сама не знаю почему.

      – Я догадалась, достаточно твоего автомобиля.

      – У старых вещей своя история, – со вздохом сказала Милли.

      – Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?

      – Что вы, вы совсем не старая, моя мама была примерно одного с вами возраста.

      – Можешь меня не щадить, это не обязательно, – сухо произнесла Агата.

      Милли удивилась:

      – Это вы напрасно, я говорю искреннее. Что ж, помолчим, раз вам неохота разговаривать.

      Они надолго замолчали, сидя рядышком и глядя в темную даль.

      – Я не хотела быть с тобой грубой, – нарушила молчание Агата, бросая вниз обертку от своего сэндвича.

      – Как насчет заботы о природе? – спросила Милли.

      – У меня бывают такие приступы, но сегодня вечером мне не до природы. Уже поздно, пора искать ночлег.

      – В долине мы наверняка найдем, где переночевать.

      – Нет уж, сегодня спальней нам послужит твой чудесный автомобиль. Мне осточертела езда, к тому же я люблю природу больше, чем ты воображаешь, и ночь под звездами – предел моих мечтаний.

      Агата встала и пошла назад к машине. Милли еще посидела одна, глядя в пустоту под собой. Она бросила вниз камешек и стала