Непобежденные. Владислав Бахревский

запряг лошадку, поехал, не позволяя себе думать о чем бы то ни было. Жить, имея в себе Бога, – это значит быть в Божьей воле.

      Грозовые песни

      Начальник лесоохраны, он же парторг лесхоза Никитин, глядел комбатом. Голубая гимнастерка с петлицами. На темно-зеленом бархате околыша фуражки золотые дубовые листья. Голос командирский.

      Собрание проводили на воздухе, в тенечке. Сидели прямо на траве, а у кого штаны поновее – на лавке.

      Речь Никитин сказал в духе времени, комиссарскую, командирскую.

      – Взвейтесь, соколы, орлами! – В глазах – гроза, кулаком по столу. – Мы, лесники Людиновской земли, – стражи Брынского бора, над облаками летаем, как горные птицы. Прежние гари ликвидированы. На гарях нашими трудами не кипрей-трава цветет, а стоят ряды сосновой поросли. Сажаем по-ученому, до десяти тысяч штук на гектар. Внуки и правнуки станут рассказывать своим внукам и своим правнукам: «Этот лес нам родня, посадил его и взрастил лесник Лясоцкий». А поглядите на лесника Сныткина! Через век на месте, где стоит его избушка, будет шуметь маньчжурский орех. Фанатов! Что так далеко сидишь? Посаженная тобой дубрава станет украшением Брынского социалистического леса.

      И вдруг Никитин посуровел:

      – Я вам так скажу, товарищи! Мы не зря носим форму военного образца. Мы – люди государственные, ратные. Леса – не только богатство великого Советского Союза, но это щит от врагов. Лес надежно укроет своих от любых пришельцев. Да только не бывать чужим во глубине России! Страна, ведомая товарищем Сталиным, – непобедимая. Непобедимая ныне и во веки веков непобедимая. Споемте, товарищи! В этой песне все слова надежные.

      Сам и грянул:

      – «Если завтра война, если завтра в поход…»

      Дирижируя, спросил:

      – Практикант Иванов, слов не знаете? Ах, голос? Когда поет весь народ, всякий голос к месту и прекрасен. Громче, Иванов! Веселей!

      Пришлось практиканту легкими работать.

      – Молодец, Иванов!

      Ударники соцсоревнования получили грамоты и премии: половину оклада.

      Перенесли конторские столы в тенечек. Пошло застолье.

      – Вы все мне крылатые товарищи! – после третьего стакана объявил парторг. Он пил до дна. – Виктор Александрович, у вас, я слышал, чудесный голос. Спойте.

      И подал гитару.

      Счетовод тронул струны, но был растерян.

      – К месту было бы что-то ратное…

      – Ратное! – обрадовался слову парторг.

      – Есть песня о войне с германцами в 1914 году. О войне с кайзером Вильгельмом.

      – С германцем? – На лице парторга отразилось сомнение. – У нас дружба с великой Германией… Впрочем, песня о войне с кайзером, с царем, так сказать.

      Кивнул, соглашаясь, разрешая.

      На возморье мы стояли,

      Ой, да на германском бережку, —

      запел Виктор Александрович.

      Эх, на возморье мы стояли,

      Ой, да на германском бережку.

      Эх, с моря-моря мы смотрели,

      Ой, да как волнуется волна.

      – Наша