Любви покорны все буквально возраста. Леонид Филатов

минутным реваншем.

      Говори-и-ть! – А о чем и зачем —

      Человеку казалось не важным.

      Он смолкал по ночам, но и тут —

      Что ни утро – в поту просыпаясь,

      Он пугался безмолвных минут

      И ничем не заполненных пауз.

      Но однажды случилась беда:

      Он влюбился и смолк в восхищеньи.

      И к нему снизошла немота

      И свершила обряд очищенья.

      Он притих, и разгладил чело,

      И до боли почувствовал снова

      То мгновение, после чего

      Станет страшно за первое слово…

1969

      Однажды утром

      Белым-бело! – И в этом белом гимне

      Явилась нам, болезненно остра,

      Необходимость тут же стать другими,

      Уже совсем не теми, что вчера.

      Как будто Бог, устав от наших каверз,

      От ссор и дрязг, от жалоб и нытья,

      Возвел отныне снег, крахмал и кафель

      В разряд святых условий бытия.

      И вдруг шаги и разговоры стихли,

      И тишина везде вошла в закон

      Как результат большой воскресной стирки

      Одежд, религий, судеб и знамен.

1969

      Бизоны

      В степях Аризоны

      В горячей ночи

      Гремят карабины

      И свищут бичи.

      Большая охота.

      Большая беда.

      Несутся на запад

      Бизоньи стада.

      Их гнали, их били,

      Их мучили всласть —

      Но ненависть к людям

      Им не привилась.

      Пусть спины их в мыле

      И ноги в крови —

      Глаза их все так же

      Темны от любви.

      Брезгливо зрачками

      Кося из-под век,

      Их предал лукавый

      Изменчивый век.

      Они же простили

      Его, подлеца,

      Как умные дети —

      Дурного отца.

      Какое же нужно

      Испробовать зло,

      Чтоб их отрезвило,

      Чтоб их проняло,

      Чтоб поняли, черти,

      У смертной черты,

      Что веку неловко

      От их доброты!..

1969

      Последняя песенка старого дуэлянта

      Бонжур, месье! Ну вот я вышел,

      Покинув праздничный обед.

      В одной руке – кулечек вишен,

      В другой – нескромный пистолет.

      А день прекрасен и торжествен,

      И нам стреляться – неужель?

      Прошу прощения у женщин

      За эту глупую дуэль.

      Друзья не крикнут мне: куда ты?

      Они суровы и честны.

      И нервно стынут секунданты,

      И громко тикают часы.

      И жизнь моя уже конкретна

      Для пистолетного огня,

      И санитарная карета

      За поворотом ждет меня.

      И вскоре медики измерят

      Мое холодное чело,

      И жизнь тихонько мне изменит —

      Но не изменит ничего.

      Когда б вернул мне жизнь Всевышний

      И вновь вручил мне пистолет, —

      Я б точно так же лопал вишни

      И целил – просто в белый свет!..

1969