Случайная заложница. Екатерина Орлова

как невинный взгляд из-под свадебной фаты прошивал насквозь до самого сердца. Я стоял у алтаря рядом с братом и ненавидел его за то, что эта девушка шла не мне навстречу.

      А потом были долгие четыре года их брака. Долгие для меня, но на деле слишком короткие. Потому что это ничтожный срок для людей, которые безумно влюблены друг в друга, так сильно, как Мишель с Малоуном. Они строили планы, путешествовали, готовились к беременности по всем правилам и мечтали о большой семье. Строили дом и ухаживали за старой собакой Дикси. Были счастливы, одним словом. Счастливы хотя бы от того, что перед ними были неограниченные возможности и безоблачное будущее. Все это длилось ровно до того момента, пока машину отца, в которой ехали его охранник, мои родители и Малоун, не взорвали его подельники из синдиката.

      За четыре года я привык к присутствию Мишель и к их с Малоуном чувствам. Научился смотреть прямо на то, как они обнимаются и какими взглядами смотрят друг на друга, и при этом не испытывать зависти или ненависти. Я наконец задумался о том, чтобы построить такие же отношения, как у них. У меня тоже возникло желание обрести свою собственную тихую гавань, вот только такой девушки мне так и не довелось встретить. Все сплошь одноразовые давалки, и каждую я сравнивал с Мишель. Они все проигрывали на ее фоне, были бледной тенью чистой, милой девушки, которая стала для меня эталоном женщины.

      Я любил Мишель. Грязной, скрытной, больной любовью. Я подавил в себе ревность и зависть, желал брату счастья. Но каждый раз, когда видел его жену, внутри меня все переворачивалось и в горле застревало дыхание. Меня, казалось бы, отпустило, когда они были женаты уже примерно три года. Тогда я свыкся с мыслью о том, что это не просто чужая женщина, она принадлежала моему самому близкому человеку. Я научился смотреть на нее как на члена семьи, подавил в себе сексуальное желание и тягу к ней. Мишель стала просто еще одной из Фоули. Я отпустил ее и начал искать собственное счастье, больше не размениваясь на одноразовых шлюх. Присматривался к презентабельным девушкам, пару раз даже сходил на свидания, но забил, потому что все было не то. Вернулся к дешевкам только ради того, чтобы усмирять свои сексуальные аппетиты, и ждал, пока попадется та самая.

      Когда в моей семье случилась трагедия, мы с Мишель остались одни. Я и она. Во всем мире. И, вместо того, чтобы помочь ей справиться с потерей, защитить и укрыть от возможной опасности со стороны синдиката, я совершил низкий поступок. Собрал свои вещи и свалил из страны на целый месяц, поручив адвокату и поверенному отца заниматься документами о наследстве, пока заливал свое горе на Ибице, потом на Кубе, а со временем перебрался на Гоа, куда меня потянула накуренная испанка. Я не знал, как Мишель справлялась со своим горем, и меня это мало интересовало. Я был слишком зациклен на своем собственном, чтобы оказывать поддержку еще кому-то. Сейчас я не горжусь тем своим поступком, но могу признать, что он отрезвил меня, сделал жестче, позволил посмотреть на свою жизнь под другим ракурсом.

      Смерть