Легенды Октады. Рустем Владимирович Кадырбаев

уже не мог. Сев на кровати, я стал пробуждаться ото сна. Кругом было темно, даже на расстоянии вытянутой руки не было видно ничего, кроме этого, душный и влажный морской воздух заставил меня вспотеть и, мне поневоле, пришлось скинуть рубашку и обтереться полотенцем. Не одеваясь, я вышел наружу, чтобы подышать свежим морским воздухом. На форштевне, грот-мачте и корме горели сигнальные фонари, отмечающие габариты судна. Куда не посмотри – кромешная тьма. Звезды заволокло облаками и их мерцание не пробивалось из-за туч и, если бы не белые пенные буруны, поднимающиеся по бортам корабля и с шумом низвергающиеся в стороны, можно было бы представить себя в абсолютно закрытом помещении и темноте. Глаза постепенно привыкли, и я стал различать отдельные предметы на палубе.

      – Не спиться? – участливо спросил меня из-за спины голос Брэмэна. В темноте ярко-красный огненной точкой вспыхнул тлеющий табак в его трубке.

      – Да, очень душно.

      – Давайте поднимемся наверх, освежимся, а заодно проверим этого идиота – Колби! Крутит руль как старая камбала, – при этих его словах я обратил внимание, что судно хоть и не сбавило ход, но держится на воде менее устойчиво. Мы поднялись по крутым ступеням наверх.

      – Куда он делся?! Колби!! Идиот! Чтоб ты провалился!

         Я разглядел в темноте огромный колесообразный руль, из баранки которого в четыре стороны торчали дополнительные рычаги для удобства его вращения. Рулевого нигде не было.

      – Не смыло же его за борт! Ко мне!! – уже во всю силу своих легких, рявкнул капитан. На палубе зажгли несколько факелов и, их дрожащие на ветру огни стали быстро приближаться. Двое матросов очень скоро оказались рядом с нами.

      – Свети сюда! – капитан ткнул рукой в чернеющее на досках пятно. Свет факела высветил аккуратной формы лужицу буровато-красной жидкости, стекающей за борт. – Святая дева Мария! – перекрестился один из матросов. "Это кровь, " – понял я. Брэмэн макнул в нее палец и поднес к факелу.

      – Прости меня, старина Колби, – тихо произнес он. – Кровь совсем свежая, но около получаса мы плывем неизвестно куда. Мы сбились с курса… – он перехватил штурвал и , что есть силы резко вывернул его влево, не понятно каким-то образом ориентируясь в темноте.

      – Сударь, – обратился он ко мне: – Вы не должны обижаться, но я вас заключу под арест. Временно, конечно, до выяснения всех обстоятельств.

         Мне оставалось только подчиниться, так как на месте капитана я поступил бы точно так же, в силу того, что на судне было только двое посторонних членов команды: я и спасенный накануне фригийский рыбак, но последний был в полубессознательном состоянии, а я "шлялся" недалеко от места происшествия. Он еще поступил со мной деликатно и мягко. Я зашел в свою каюту и услышал, как за мной дверь замкнули на засов. "Ситуация, – подумал я, нащупав в темноте свой узел, извлек из него сухую рубашку, в которую тут же переоделся. Затем сел на кровать, стал разглядывать в темноте маленькое сферической формы окно, выходившее на корму, в него можно было просунуть лишь две сложенных