Забытые на Земле. «AirZon». Роман Онищенко

на сто восемьдесят градусов влево по оси, огромной вибрацией Трэвиса выкинуло из пассажирского сидения. Машина накренилась, и едва не перевернувшись, неестественно застонав, что раненый зверь она в итоге заглохла.

      Глава 4. «Ой, что началось…»

      Отец Трэвиса выйдя из душа утром, нервно швырнул дроида в шкаф, затем громко хлопнул дверцей, но та по инерции отскочила обратно ему в висок. Развёрнутое письмо лежало на столе всё в чёрных кругах из-под чашки, видимо в которую не раз был долит горячий бодрящий напиток. Направившись к полке с виниловыми пластинками, старик долго выбирал из своей блюзовой коллекции ту единственную, достойную иглы проигрывателя в этот час. Нечто невидимое изнутри канавок вертящегося пластика заполняло кухню через крупные динамики, словно сладкой ватой. Отец Трэвиса был слегка странным человеком, и по-своему уникальным во всём поселении. Он единственный, кто всю жизнь тратил все свои кредиты с работы, выкупая у поселенцев сохранившиеся: фотопленки, древнюю аналоговую аппаратуру, записи на бобинах и прочие диковинки, которыми впрочем, уже никто особо не интересовался и считал это мусором. В сто семидесятый год от ППЧК вся нужная информация была народным достоянием, и собрана в одном физическом месте – на сервере инфо-центра. Любой фильм, песню, книгу или фото картины можно было просто загрузить из локальной сети поселения бесплатно на свой планшет или моноблок. Так что образ жизни Марксонза старшего уж как-то сильно шёл в разрез с мнениями жителей поселения, его хобби однозначно никто не воспринимал всерьёз и считал дурной тратой времени и кредитов. Зачем возиться в этих тазиках с водой, проявляя чью-то древнюю плёнку, ведь возможно тех людей и в живых то уже нет. Какой прок от всей той его макулатуры, которой забил свой дом Марксонз, так теплее может спать ему? Видать после смерти жены в его мозге пошли странные необратимые процессы, что и создали его интровертом в квадрате. Нет, даже в кубе! Обследовать бы его психологу, считали соседи.

      В дверях внезапно раздался звонок. На домофонном экране замерцала жёлтая форма народной полиции, её ни с чем не спутать. Вот и пришли! – подумал старик, сходу заёрзав своими тапками по полу. Но почему не входят внутрь за первую дверь?

      – Входите, если вы ко мне! – Выкрикнул старик в дверной громкоговоритель.

      – Выйдите лучше вы сами. Это голограмма, – доносился женский голос из рупора снаружи.

      – Вам знакомо имя Эдвард? – Промолвила женщина в жёлтом спортивном комбинезоне, её было не отличить от настоящей. А в десяти метрах от дома припарковался трак народной полиции.

      – Я знаю, что это лучший друг моего сына. Если вы о нём. Он приходился ко мне пару дней назад. А что случилось? – Забилось сердце старика барабанной дробью.

      – Неважно, пройдёмте с нами…

      Отец Трэвиса естественно ждал полицию, но не сегодня, и не с таким вопросом. Молча сев к ним