Так было. Размышления о минувшем. Анастас Микоян

послать корабли за англичанами в персидский порт Энзели. Более того, Армянский национальный совет не только отказывается послать на фронт против турок несколько хорошо организованных частей, но и требует начать мирные переговоры с турками и уже связался по этому поводу со шведским консульством как с посредником. Делается это под благовидным предлогом: все равно фронт не удержать, а мирные переговоры могут спасти армянское население от резни, которая может произойти в случае захвата турками Баку. «Мы будем продолжать борьбу», – сказал Шаумян. И вдруг он добавил то, что меня особенно поразило: «Аветисов еще вчера ночью сообщил Армянскому национальному совету, что через три-четыре часа турки займут Баку, и поэтому он предложил поднять белый флаг. В связи с этим национальный совет требует от Совета народных комиссаров дать приказ фронту поднять белый флаг».

      Это меня так возмутило, что я по телефону крикнул: «Какой белый флаг?! Мы здесь никакого белого флага поднимать не собираемся и не поднимем!» – «Совнарком тоже против поднятия белого флага», – сказал Шаумян.

      После окончания разговора по телефону Аветисов в крайне возбужденном состоянии заявил мне: «Нет, господин комиссар, белый флаг поднять придется. Мы заставим его поднять вас лично, как комиссара!»

      Я тоже был уже взбешен до предела, достал револьвер и сказал, чеканя каждое слово: «Господин полковник! Эта затея с белым флагом у вас не пройдет! Вы не должны забывать, с кем имеете дело, и знать, что в этом револьвере для вас хватит пули!»

      Аветисов побледнел, боясь, что я здесь же на месте застрелю его. Но я его только предупредил. Он это понял и молча вышел.

      Стало темнеть. Турки подняли на занятую ими высоту орудие и начали обстрел Баладжар. Стало ясно, что наш штаб оставаться в Баладжарах больше не может. Тогда мы вызвали к себе прибывшего начальника военных сообщений кавказской армии Арвеладзе. Посоветовавшись, решили начать поочередное отправление в Баку воинских составов.

      Было около 11 часов ночи, когда наш поезд остановился на станции Баку. Взяв с собой карабин, я вышел на перрон. На станции было спокойно, никакой суматохи, как будто все идет нормально. Встречаю на перроне комиссара бронепоезда левого эсера Ашота Тер-Саакяна, бывшего московского студента, которого я знал раньше как хорошего революционера. Он сразу мне в упор: «А знаешь, в Баку переворот!» – «Не верю, – ответил я, – пойду в ревком». – «Будь осторожен, могут арестовать!» Но все же я пошел.

      Ревком помещался в гостинице «Астория», на площади Свободы. Иду по улице. Никаких изменений не чувствуется. Около ревкома все по-прежнему. Те же часовые у подъезда. С подчеркнуто уверенным видом вошел я в здание, поднялся на второй этаж, открыл дверь в одну из комнат. Вижу, сидит Полухин, член коллегии Военно-морского флота. Это был матрос высокого роста, лет тридцати пяти, всеми очень уважаемый. С ним – начальник бакинской школы командных кадров Солнцев. Они спокойно разговаривали. «Что вы здесь делаете?» – спрашиваю