Рядом с любящим сердцем. Джанис Мейнард

отбивая сигналы тревоги: «Опасность. Опасность. Опасность».

      – Зачем мне лгать?

      Его шокирующая откровенность придала Уинни смелости.

      – Я тоже считаю вас привлекательным, Ларкин, – прошептала она. – Очень привлекательным.

      Протянув руку, она погладила его бицепс. Его кожа была теплой на ощупь. Несмотря на прохладу, Ларкин был в рубашке поло с короткими рукавами, которая облегала его мускулистое тело.

      Ощутив ее прикосновение, он напрягся. Она уставилась на его губы, ей захотелось почувствовать их вкус. Ларкин вздрогнул, когда она провела большим пальцем по изгибу его руки.

      – Боже, помоги мне, – простонал он. – Этого не должно произойти.

      – Чего?

      – Вот этого.

      Ларкин резко привлек к себе Уинни и с жадностью поцеловал в губы. Затем он стал покрывать поцелуями ее шею и ключицы. На Уинни была пижама, состоящая из шелковистой сорочки и тонких шортиков. Когда он раздвинул ее ноги мощным бедром, у нее задрожали колени.

      – Ларкин…

      – Да?

      – Я думала, что не нравлюсь вам.

      – Это невозможно. – Он осторожно зажал между зубами ее сосок.

      Уинни вздрогнула и попыталась сильнее к нему прижаться. Она поглаживала его затылок, ощущая, как в теле просыпается неутолимое желание.

      – Я ведь ничего о вас не знаю.

      Он рассмеялся:

      – Мы лучше узнаем друг друга с каждой секундой. Замолчите и поцелуйте меня. – Он запустил руку в ее шортики и коснулся ягодиц. – Какая у вас нежная кожа, – простонал он.

      Уинни почувствовала животом его возбужденный член. В доме полно восхитительных комнат, а она лихорадочно ищет любую горизонтальную поверхность в сарае, заполненном землей для цветов и разными удобрениями.

      – Я думаю, у нас ничего не получится, – простонала она.

      В этот момент заработала рация Ларкина.

      – Эй, босс. Где вы?

      Ларкин замер и выругался. Он отпустил Уинни так резко, что она споткнулась.

      – За домом, – отрезал он. – Стой где стоишь. Я сейчас приду.

      Рация замолчала. Уинни почувствовала себя голой и уязвимой при свете лампочки. Ларкин совсем не похож на романтического героя. Он разочарован и обозлен.

      – Ах как некстати, – сказала она, пытаясь отшутиться и не замечать, как ноет в груди. – Не буду вам мешать.

      Слезы жгли ей глаза, но Уинни запрещала себе плакать. Ларкин едва не овладел ею прямо в сарае. Он не должен знать, что ей чужда такая страстность и порывистость. И что он первый, кому она решила поверить за последние десять лет.

      Она выскользнула за дверь. Ларкин тут же оказался рядом, опаляя дыханием ее щеку:

      – Не так быстро, Уинни. Нам надо поговорить.

      Ее душил истеричный смех.

      – По-моему, эти слова должна произносить я.

      Он нежно встряхнул ее:

      – Я не должен был вас целовать.

      Уинни вдруг жутко обиделась. Вот только непонятно на что. Ведь она познакомилась с Ларкином всего пару дней назад.

      – Ну тогда мы квиты, – делано произнесла она. – Я тоже не должна была вас целовать.

      Пряча слезы,