Планета X: Мариам. Аннет. Анечка. Валентина Петрунина

– Барин. Аня так привыкла к этому имени, что и думая о нем, называла его не иначе, как Барин.

      – Барышня, меня зовут Анри, а Вас, как я понимаю, Анна? – Аня кивнула. А голос такой интересный! Вроде сердитый, а в глазах смешинки играют. И не поймешь, сердится он или шутит.

      – Какое имя у вас редкое, почему Анри?

      – Отец мой родом из Саксонии, немец, назвал меня Генрих или Генри. Я долго за границей жил, на юге Франции. Там меня Анри звали, привык, так теперь и представляюсь. А снимать лубки, надобности нет, я и так все увижу.

      – Как это?

      – Потом объясню, а сейчас помолчи, пожалуйста! – Анри закрыл глаза, его рука висела в воздухе в нескольких сантиметрах от забинтованной лодыжки. Через несколько минут он открыл глаза и сказал, что доктор был прав, перелом со смещением, и если срастется, то нога станет сантиметра на два короче.

      – Что же делать?! – воскликнула Аня.

      – Будем лечить, мы же уже с Вами договорились. Договорились?

      – Ну, вот опять! То ли сердится, то ли шутит? Как его понять?

      – Так договорились? – Анри внимательно смотрел на девушку.

      – Договорились. А что вы будете делать? Точно лубки снимать не будете?

      – Обещаю, что лубки снимать не буду. Но потерпеть придется. Потерпишь? Больно будет.

      – Очень больно?

      – Не знаю, я сам такое не испытывал, другие говорили, что больно. – А у самого смешинки в глазах. И как ему верить?

      – А сейчас, барышня, позвольте откланяться, дела. – Анри встал и направился к двери.

      – А как же лечение?

      – Все будет, и лечение и выздоровление, это я Вам обещаю. Ты, барышня, сегодня не обедай и воды не пей, так нужно для лечения, – без всякого смущения Анри перешел на «ты» и откланялся.

      Анри ушел. Аня лежала расстроенная, если до осмотра у нее была надежда на благополучный исход, то теперь она заметно поубавилась. Хотя верить Барину стоит ли? Может он пошутил, с него станется! Но через несколько часов Анри вернулся. Он пришел в комнату вместе с Валери. Велел Глаше освободить столик, что возле кровати стоял, саму кровать от стены отодвинули, спросили у Ани, не ела ли она? Убедились, что не ела, подушку из-под головы убрали. Анри платок носовой взял, склянку темного стекла открыл, содержимое на платок налил, к Аниному лицу поднес. Резкий, сладковатый запах щекотал нос и горло. Анри попросил Аню считать вслух. Она начала: один, два, три, четыре, пять… сбиваться со счета стала, – «как странно, – подумала, – чтобы считать, необходимо задумываться! Я что, разучилась это делать?» Но выяснить это не успела, комната, люди в ней, все куда-то поплыло и исчезло…

      Соловьи за окном заливались звонко, комар пищал назойливо… От этого писка она и проснулась. Анри возле кровати сидел. Увидел, что Аня глаза открыла, улыбнулся в бороду, спросил, как спалось, как себя чувствует?

      Как чувствует? Плохо: тошнит, голова тяжелая и спать еще хочется.

      – Я, что, все лечение проспала? Теперь придется на