Планета X: Мариам. Аннет. Анечка. Валентина Петрунина

новый импульс, от которого темнело в глазах. Лежа неподвижно на мокрой от росы траве, Аня почувствовала полную свою беспомощность, и отчаяние охватило ее. Она часто уезжала из дома поутру, не говоря домочадцам о своих планах, прогулки были длительными, поэтому хватятся ее не скоро, потом пока найдут, пройдет не один час. Кто здесь был? Почему этот человек не оказал ей помощь, почему оставил одну, зная, что по близости нет ни души? Надо встать и попытаться забраться на коня.

      Приподнявшись на локтях, посмотрела на больную ногу. В неестественной позе, багрово-красная, распухшая лодыжка, выглядывала из разорванного чулка. Крови не было. Попробовала сесть, но одно неосторожное движение выдало такой сильный импульс боли, что девушка потеряла сознание.

      Глава 2

      Окно в темной раме, старинная кровать, небольшая комната, слабо освещенная заходящим солнцем. «И угораздило же свалиться!» – думала мрачно Аня. Доктор сказал, что нога сломана и категорически настаивал на том, чтобы она осталась здесь хотя бы на три-четыре недели. А это целый месяц! Целый месяц провести в компании с этим мрачным типом! Папенька, конечно, прислал горничную и повара, но они не в счет. Хотя сам хозяин дома очень приятный и внимательный человек, чего нельзя сказать о его помощнике. Не нравится он мне, хоть старается угодить, хоть с виду пригож: высок, строен, волосы темные, волнистые, глаза светлые. Вот только взгляд холодный, надменный. При разговоре все норовит в душу влезть, папенькой интересуется, маменькой, прислугой. Все про жизнь выспрашивает, про Петербург, про то, с кем общаемся. А его хозяин, он совсем другой. С виду неказистым кажется, но это только на первый взгляд. В плечах широк, хоть и росту среднего. Слегка сутулится, из-за этого невысоким кажется. Волосы тоже темные, но не как у помощника, шапкой волнами, а редковатые на темени и кудряшками по шее. Бородка окладистая, тоже кудрявая. Глаза голубые-голубые, с синими и зелеными искорками, большие – утонуть можно. Этот не разговорчив. Заглянет в комнату, спросит, не надо ли чего и уйдет, слова лишнего не скажет. В такой компании за месяц можно от скуки умереть. Но выбора все равно нет. Придется терпеть. Глаша, горничная, женщина добрая, душевная, но месяц в ее компании – опять же, умрешь от скуки! Доктор вставать не велел, да и как тут встанешь, если нога в лубках тяжелая-претяжелая. Придется придумывать себе занятия. Вот если бы была дома, то книги читала, а тут? Есть ли в этом заброшенном, запущенном доме книги? Надо спросить у Глаши, видела ли она здесь библиотеку и, при наличии таковой, выспросить у хозяина разрешения ею пользоваться.

      Все сложилось: и библиотека в доме есть, и хозяин позволил, но, вот незадача, книги читать не возможно. Некоторые написаны на незнакомом языке, а те, что по-русски – неинтересные. А за окном – соловьи, воздух, сирень цветет, аромат такой, что голова кружится. Глаша – та с поваром Иванычем общается, хохочет звонко, смех через открытое окно доносится. Забежит на несколько минут, спросит, не надо ли чего барышне, и опять на улицу, а я здесь