Курс. Андрей Васильевич Евсиков

проводили за Затоном. Старт и финиш начинались в парке, а трасса проходила в направлении выезда в сторону Афипского. Курс получил экипировку, автоматы, прибыл на место забега и ожидал своей очереди. Бежали по группам. В парке дежурили скорые, и одна каталась по маршруту забега. Несколько человек с уже пробежавших курсов увезли, но всех откачали. Предстартовый мандраж действовал по-разному. У Андрюхи он не был таким, как в первые годы перед трёшкой, но всеобщее волнение не могло не захлестнуть. Кто-то тупо и истерично шутил. Но основная масса молчала.

      И вот он – старт. Команда «бегом марш» прозвучала для третьей группы, и веселье началось. Мокрыми уже не становились так быстро, как в начале тренировок. По настоятельной рекомендации почти никто не завтракал. Это было заведено перед забегами, и особо напоминать не приходилось. Хотя нашлись и нарушившие. Солнце палило с явным намерением выпарить из мозга остатки силы воли. И кто знает, может, ему это и удалось бы, если бы не главный Еврей.

      Заранее всё просчитав и спланировав, подполковник Колесников загрузил в свой старенький москвич канистры и курсировал, выжимая из машины все силы, от колонки с водой до просчитанных точек на маршруте, где его не могли увидеть проверяющие. Вылезая из кустов с громкими ободрениями вперемешку с матюками, главный Еврей поливал всех из канистр водой, стараясь не оставить никого пропущенным. И уже готовые умереть воскресали. В этот момент главному Еврею неподдельно радовались даже те, кто готов был вцепиться в глотку на тренировках. Казалось, вода кипела на касках и автоматах.

      Вторую часть дистанции прошли в полузабытьи. Бежавшие впереди сержанты всё больше беспокоились о слабых звеньях. То и дело оглядываясь, Андрюха обнаруживал своё отделение изнеможённым, но без намёка на сдачу, и с волнением наблюдал, как наиболее выносливые взяли двумя ремнями и тащили почти бесчувственного Юрку Ящинского, который к тому же нарушил запрет и позавтракал, выдав это тем, что его вырвало на середине дистанции. Но Юрка смог продержаться, и третья группа, как и весь курс, дошла до финиша без потерь.

      Победа была одержана. И даже без скорой помощи. Больше всех был в восторге подполковник Колесников. Казалось, ещё немного – и старый еврей кинется в индейский пляс вокруг своего выжившего курса, воспевая хвалебные еврейские песни индейским богам. И его счастье было неподдельным. А может, у других просто не было ни малейших сил выражать своё.

      Интересных тем прибавилось на четвёртом курсе. Жаждой создавать и способностью возгораться идеями обладали несколько человек, встретившихся Андрюхе в жизни. К сожалению, редко у кого этот дар сочетался с наличием требуемой выносливости. Приводило это к трагическим результатам. Было горько терять людей, зажёгших тебя интересными проектами, но не способных на самореализацию. Терять полностью. Кто-то уходил из жизни, пытаясь утопить сжигающее изнутри пламя в алкоголе. Для кого-то заканчивалось инфарктами и шунтированием.

      Витька Макагонов обладал этой способностью