Курс. Андрей Васильевич Евсиков

зоной ответственности дежурного по курсу являлась оружейка с более сотни калашей, но главным поводом для «вынесения мозга» становился порядок в расположении. Не прочувствовавшему на своей шкуре значение слова «порядок» объяснять бесполезно. Как минимум трижды в день по казарме пробегались более сотни человек. Формально ответственность за кантик на кровати и порядок в тумбочке закреплена за каждым курсантом. Но при появлении с проверкой персонажа под кодовым названием “Боинг”, в действительности – генерал Придатко, целью бомбометания становился именно дежурный по курсу.

      Майор Бабков буквально воспринимал цитату «если армия много лет не воюет, она начинает драить казарму». Когда второкурсники бабковцы переселялись в другую казарму, там обнаружился хороший паркетный пол, покрытый лаком. Но произошла какая-то таинственная несовместимость вида этого пола с представлениями Саныча о правильном сочетании объектов во Вселенной, и приговор был вынесен быстро. Ожидание циклёвочных машин по меркам Бабкова не должно было осуществляться более двух дней. И этот срок вышел. К тому же циклёвочная машина не могла подобраться вплотную к стене. И череда прекрасных дней для курса превратилась во многочасовое отскребание стёклами множества слоёв лака. Сначала в местах, куда не могла добраться циклевалка, а потом и, чего мелочиться, во всей казарме.

      Санычу грело душу осознание, что курс «при деле», а не разлагается бесцельным прокуриванием лишнего времени. Матюкая Бабкова, казарму и того, кто придумал красить паркет лаком, курс в упорных боях на карачках освобождал от этого лака метр за метром казармы и в самом страшном бреду не мог представить, что им это придётся делать на бис. После победы над лаком паркет был покрыт суриком и мастикой, и наряд обрёл вожделенную возможность натирать него «машкой». Если после пробегания ста человек по паркету не во всякую погоду видно, что необходимо протереть, то на правильном казарменном полу оставался заметен даже одиночный след сапога. Работала военная логика.

      Но объекты во Вселенной так и не заняли правильные места, которые смогли бы удовлетворять представлениям Саныча о торжестве разума. Вычислив, что не так, Саныч поставил задачу: нужен сурик другого цвета. Если выплёвывать бесцветный лак не бросалось в глаза, то отскоблённый от пола всё теми же осколками стёкол коричневый сурик был и в носу, и в ушах, и плевались им долго.

      После снятия с паркета очередного слоя Саныч бесцеремонно приказал всё вымазать мастикой. К счастью, до Бабкова удалось донести информацию о том, что паркет истощился основательно, и после следующей циклёвки казарма останется без пола. Это обстоятельство лишило Саныча кайфа, на который он явно подсел, – наблюдать, как курс скребёт стёклами пол в подразделении.

      В казарме первого курса полы были деревянные. А главное – казарма была новой. Делать в ней любое подобие ремонта выглядело нелогично, и передовым «отделочным технологиям от Бабкова» пришлось