Eurocon 2008. Убить Чужого. Олег Дивов

а слабость имела всего одну: запала на отставного офицерика, не полностью реабилитированного после пребывания в горячей точке. Взяла в мужья и нянчилась с ним самозабвенно. Смазливенький, на девять лет моложе супруги, но, во-первых, со сдвигом, во-вторых, лютый бабник, в-третьих… Да там и в-третьих было, и в-четвёр–тых, и в-пятых…

      Поступив на содержание, недолеченный защитник отечества воспринял это как заслуженную боевую награду и пустился во все тяжкие. Семейная жизнь странной пары складывалась, по слухам, увлекательно, с достоевщинкой, с битьём посуды, с обоюдными истериками, рыданиями, примирениями и прочим.

      Мадам Ягужинскую Георгий лицезрел неоднократно, каждый раз поражаясь её невозмутимой величавости, а вот что касается супруга, то с этой легендарной личностью ему встретиться так пока и не довелось. Правда, в баре не раз указывали издали на каплевидную иномарку жемчужного оттенка, на которой доблестный бездельник носился по округе в поисках приключений.

      – Так что с турбазой?

      Гала легла тяжёлой грудью на пластиковый столик и, став ещё глазастее, прерывисто зашептала:

      – Предложили продать… И за такую цену, что смех один…

      – Кто?

      – Ну кто… – Она вскинула кари очи, указав ими сквозь жестяную раскалённую крышу бара куда-то, надо полагать, в глубины космоса.

      – Сами?!

      – Не знаю, врать не стану. Да через людей, наверно, как всегда. Ну, мадам Ягужинская, конечно, наотрез. Начали грозить…

      – Ей пригрозишь! – хмыкнул Володька.

      – Она к прокурору, – взахлёб продолжала шептать красавица Гала. – А у прокурора в кабинете…

      – Что-нибудь слизистое? – предположил Георгий.

      – Не-эт… Ещё они тебе сами светиться будут! Тоже, наверно, их человек… Прокурор извинился, вышел. Будто по делу. А этот повернулся к ней и говорит: «Ну вы что? Ничего не понимаете, что ли? Продавайте за сколько сказано. А иначе даром уплывёт…»

      – Ни черта себе! – процедил Георгий.

      Володька разочарованно пошевелил бровями, такими же рыжеватыми и прокуренными, как и его татарские усы.

      – Я это ещё неделю назад знал…

      – И что вчера было, знаешь?

      – А что вчера?

      – Отбуцкали до полусмерти! За осиновой рощей! В двух шагах от особняка…

      – Мадам Ягужинскую?!

      – И ещё неизвестно, до полусмерти или… Позвоночник повреждён!

      – И кто её?

      Продавщица хотела ответить, но не успела.

      – Какая тебе разница? – с омерзением бросил Георгий. – Те, кого наняли те, кого наняли те, кого наняли… Будь спокоен, за щупальце не ухватишь. За руку – запросто, а за щупальце – хренушки…

      Тут возле серебристой ограды, обрамлявшей серый склеп магазина, остановилась белая «ауди», и Гала, не досказав, поспешила вернуться за прилавок. Мужчины за столиком молчали. Потом в лукавых кочевнических глазах Володьки просквозила какая-то, видать, простенькая догадка.

      – Слышь, – брякнул он спроста. – А вдруг это муженёк её уделал?

      Да, дожили. Вон какую