Перевернутый город. Ханна Мэтьюсон

того, кто способен обезглавить, даже не пошевелив пальцем.

      Ильза сжала руки в кулаки, чтобы унять дрожь.

      – И ты видел такое?

      Юноша улыбнулся. Возможно, всему виной была игра лунного света, но его улыбка казалась зловещей, неконтролируемой и в то же время фальшивой, как застывшая ухмылка, нарисованная на деревянной кукле.

      – Дважды.

      – А где живут эти мастера душ?

      – Скажем так, мы окружены врагами со всех сторон. Вот от чего наши солдаты защищают Зоопарк: от этого города. – Он снова обвел жестом окружающую их территорию. Ильза понимала, что его рассказ достиг своей кульминации. – От города, который был построен на недовольстве и трайбализме и который теперь трещит по швам своих границ, потому что именно это для него уготовила судьба. Добро пожаловать в Лондон – город, из-за которого ты стала сиротой. – Дыхание у юноши сбилось, и он провел рукой по своим и без того растрепанным волосам, после чего добавил уже тише: – Лучше бы ты осталась там, откуда пришла.

      Во внезапно наступившей тишине он немного отошел в сторону, словно забыл о присутствии Ильзы, но она не возражала. Ей тоже нужно было время, чтобы восстановить дыхание. Ее мысли слишком быстро перескакивали одна на другую, словно бочка, катящаяся с холма и подпрыгивающая на камнях. Эта бочка точно разобьется, если не сбавит обороты.

      – Значит, они правда мертвы? – спросила она, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Мои родители.

      Когда юноша повернулся к ней, в лунном свете его глаза казались черными, но они стали еще темнее, когда его осенила мысль.

      – Ты не знала.

      Ильза открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не смогла произнести. Ей казалось, она об этом знала. Ильза была сиротой всю свою жизнь. Даже несмотря на то, что она безустанно искала ответ на вопрос, откуда взялась ее магия, она давно смирилась с тем, что у нее не было семьи. Однако словесное подтверждение опустошило девушку, проносясь сквозь нее, как ледяной сквозняк по пустым коридорам.

      Ильза покачала головой.

      – Я ничего не знала. Ни о том, кто они, ни об этом месте. Ни о магии.

      Юноша поднял глаза к небу и издал звук, который был похож на нечто среднее между вздохом и стоном.

      – О, небо, земля и все эти проклятые созвездия, – пробормотал он себе под нос. – Ну, теперь ты знаешь.

      Если это было своего рода сочувствие, Ильза решила его принять. Доброе слово или мягкая рука на плече вызвали бы ненавистные ей слезы. Слезы, которые полились бы непонятно из-за чего. Из-за непонимания, горя или же несправедливости, которые терзали ее и оставляли в растерянности.

      – Ты их знал? Моих…

      Родителей. Моих мать и отца.

      Ильза не могла произнести эти слова во второй раз, поскольку они звучали слишком странно. У нее ничего не было, и она ничего не приобрела. Ее мать и отец были мертвы.

      – Конечно, я не… – отрывисто начал юноша, явно пытаясь приспособиться к абсолютному