Черное Рождество. Наталья Александрова

стенам трактира висели портреты никому не ведомых генералов и монархов, намалеванные твердой решительной рукой прохожего живописца, да зеркала, украшенные паутиной и пауком, спускающимся на грязную салфетку.

      Еще вчера на видном месте среди сказочных и баснословных генералов висел большой олеографический портрет Антона Ивановича Деникина, но сегодня, ввиду неудачных обстоятельств на фронте, содержатель заведения почел за лучшее Деникина убрать до лучших дней и подумывал, не поступить ли так же с остальными портретами – хотя и неизвестные, а все ж таки генералы…

      Сам содержатель внушительной громадой возвышался за стойкой своего заведения, что было не совсем обыкновенно: в такой ранний час вряд ли он мог ожидать больших барышей. И правда, только один тщедушный субъект, одетый в какую-то рваную хламиду, не похожую ни на какой предмет одежды, надеваемой обыкновенным человеком, успел уже нализаться до полного бесчувствия и спал за одним из дощатых столов, изредка вздрагивая во сне и испуская тоненький жалобный стон, какой издают иногда сквозь сон небольшие собаки.

      Видно было, что хозяин заведения кого-то поджидает – он все к чему-то прислушивался, да нет-нет и взглядывал в маленькое, сильно закопченное и запачканное оконце.

      Наконец ожидание его увенчалось успехом: в окошко кто-то чуть слышно постучал костяшками пальцев определенным, условным и заговорщицким, стуком.

      Хозяин поспешно бросился к двери и впустил в трактир невысокого, но крепкого и широкоплечего человека в белом перепоясанном полушубке и лихо заломленной каракулевой кубанской папахе.

      – Ну что? – спросил гость, оглядываясь. – Ждет ли?

      – Сейчас кликну, – отвечал хозяин, поворачиваясь к внутренним помещениям.

      – А это еще что за личность? – подозрительно взглянул гость на спящего пьянчужку.

      – Дак, изволите видеть, пьянь подзаборная, – любезно рекомендовал хозяин своего неказистого клиента.

      – Ты… это… выкинь его от греха.

      – Не извольте беспокоиться. – Хозяин осклабился, прихватил спящего забулдыгу одной рукой за шкирку, как кошка хватает своих слепых детенышей, подволок его без видимого усилия к двери и безжалостно выкинул в подтаявший мартовский снег. После этого он снова повернулся к внутренним покоям и довольно громко окликнул: – Ваше благородие! К вам прибыли-с!

      Откинулась занавеска, закрывавшая вход в заднюю комнату трактира, и на свет вышел высокий человек, до глаз закутанный в черную, косматого меха, бурку, незаметно переходящую в такую же косматую черную папаху. Единственное, что можно было разглядеть в полутьме заведения, были его яркие выразительные глаза.

      – Ну что, привезли? – спросил этот новый персонаж у гостя в полушубке. – Какие там новости?

      – Товарищ Макар очень торопит. Теперича скорей надо мятеж поднимать, пока вся эта белая сволочь в Крыму не обжилась да не закрепилась.

      – Это да, это да… – отмахнулся человек в бурке как от чего-то не важного. – Ты говори, привез ли от Макара