Друид. Павел Валентинович Сильчев

полюбил тебя с первого взгляда!.. – повторил он, и для убедительности представил все свои ощущения по отношению к ней, может быть так она сможет понять его.

      И послание дошло. Миг, и в глазах девушки отразилось удивление, испуг, отчаяние, зрачки ее расширились, ноги подкосились. Она непременно упала бы на землю, если бы испуганный Стив не подхватил бы ее на руки, голова у нее запрокинулась, а из горла вырвался такой душераздирающий вопль, что Стив пришел в полное отчаяние. Еще миг, и тело на руках его обмякло. Она была без сознания несколько мгновений, потом вздохнула, открыла глаза и в ее взгляде была нежность и удивление. Она не пыталась высвободиться из его объятий, но обвила руками его шею, ноги его подогнулись, и они сели в глубокую траву.

      – Прости, – подумал он ей, – я не хотел причинить тебе боль.

      – Ты и не причинил ее. – Удивилась она в ответ. – Так хорошо мне еще никогда не было. Что это было? Насколько мне известно мои родители никогда не испытывали ничего подобного.

      – Я просто хотел тебе передать, что чувствую к тебе. – Пытался оправдаться Стив. – Если бы я знал, что ты так отреагируешь, то не стал бы…

      Она не дала ему закончить мысль.

      – Покажи мне еще.– Попросила она вдруг.

      – Мне страшно за тебя…– Начал отнекиваться он.

      – Пожалуйста… – Тихонько прошептала она ему прямо в лицо, он почувствовал ее теплое дыхание, аромат ее кожи и волос, мир покачнулся. В придачу, она передала ему силу своего желания, чтобы он понял, как важно для нее понять его чувства.

      – Хорошо, – неуверенно согласился он – но только потихоньку, если что-то пойдет не так, то мы тут же прекратим, согласна?

      Она в ответ радостно улыбнулась, кивнула и закрыла глаза, давая понять, что к сеансу готова.

      Он держал ее в своих объятьях, всматривался в ее милые, родные черты, в эти крутые дуги бровей, темные длинные ресницы, что не давали векам сомкнуться полностью, в эти губы словно созданные для поцелуев, в этот аккуратный подбородок и нежную длинную шею, он слышал ее дивный, нежный голос и это «пожалуйста» такое доверительное и тихое, такое близкое, интимное. Он хотел показать свою любовь девушке, но выходило, что открывает ее для себя самого. Нежность к ней была столь глубока, что он казался себе кощунником, ощущая руками ее трепетное горячее тело, ему было стыдно за свои невольные прикосновения, и вместе с тем, ему казалось, что он держит весь мир в руках, и будь он проклят, если позволит чему-нибудь плохому случиться с этим миром. Он вспомнил чувство одиночества и пустоты, когда он остался без общения с ней в этом лесу, и понял, какой жалкой и несчастной была бы вся его дальнейшая жизнь, не вернись она к нему вновь. Он осознал, как сильно желает он всегда быть рядом с ней, закрыл глаза и передал ей всю свою щемящую тоску, сладостно болезненную надежду, свое отчаянное дерзновение, всю свою неудержимую слабость и покровительственное раболепие, все противоречие истинной любви в одном эмоциональном глотке.

      Он ощутил, как