Джованна I. Пути провидения. Рамази Митаишвили

ему на ухо, чтобы тот усилил охрану дворца и ни на секунду не оставлял короля без присмотра. Генрих знал, что у Роберта необыкновенная интуиция, которая всегда позволяла ему заранее просчитывать любые ходы, так что чувство тревоги мастера служило для него сигналом о возможной опасности. Спустя некоторое время он вновь вызвал начальника стражи и спросил, знает ли он лично всех часовых. Охранник был высокого роста, рубцы от бессчётных сражений придавали его некрасивому лицу мужественность, а наблюдательные чёрные глаза подозрительно всматривались в любую деталь.

      – Всех стражников я знаю лично, мой господин. Трое новых, но, похоже, что надёжные люди, – сказал он.

      – У дверей в покои правителя поставь самых проверенных и опытных. Да, и периодически проверяй посты… Нет, ничего не случилось, – улыбнувшись кусочком рта, сказал Генрих, увидев настороженность в глазах собеседника.

      Караульный поклонился и тотчас принял все меры предосторожности.

      К полудню у дворцовых ворот собралось немало людей, но Генрих отменил все аудиенции. Народ неспешно разошёлся. Даже строители и архитекторы новой церковной библиотеки, одного из новых и серьёзных проектов короля, не были приняты в тот день.

      Роберт решительно отказался от еды и продолжал стоять у окна, скрестив руки за спиной, – в той же позе, что и ранним утром. Чуть позже полудня лицо его побледнело: схватившись обеими руками за подоконник, он с ужасом наблюдал, как лунный диск медленно закрывает солнце. Затмение всегда рассматривалось им как вестник трагических событий, ночное же явление покойного отца придало этому двойную трагическую силу и вызвало мучительное предчувствие.

      – Привратник, позови Генриха! – крикнул монарх.

      Но тот уже стоял за дверью, ожидая вызова, а потому, услышав эти слова, почти в ту же секунду постучал.

      Король молча смотрел на друга и ждал ответа.

      – Мой господин, я отправил четырёх посланцев к Карло, они едут разными путями, – ответил тот, прочитав вопрос во взгляде своего мастера.

      После Генрих ещё несколько раз заглядывал в королевские покои и видел, что Роберт всё так же стоит у окна, не сменив положения.

* * *

      Солнце медленно выползало из тени. Наконец его лучи позолотили верхушки деревьев, а затем и всё, что можно было охватить взглядом. К тому времени светило уже спустилось к горизонту и медленно опускалось всё ниже и ниже, зависая над далёкими холмами.

      Едва угомонившиеся вдалеке собаки вновь яростно залаяли, раздалось ржание лошадей, и группа всадников с шумом подъехала к дворцу. Усталые охотники не спеша слезали с коней, бросая поводья прислуге. Лица у всех были довольные и весёлые. Среди них был и Карл.

      Услышав конский топот, король тут же подошёл к окну. Заслонив рукой глаза от всё ещё яркого солнца, он внимательно смотрел на приехавших с охоты Карла и его друзей.

      Генрих прошёлся мимо замученных лошадей и охотников, громко переговаривавшихся между собою. Он весело улыбался, глядя вокруг,