Маркиза де Помпадур. Герцог Анри де Кастри

интригами, из которых она каждый раз с невероятной ловкостью выходила победительницей.

      По одному из таких случаев приводят следующую историю: госпожа де Таллар попросила маркизу вступиться за нее и помочь сохранить должность, благодаря которой она навсегда осталась бы при принцессах. Маркиза согласилась поговорить об этом с Людовиком XV, но тут дочь короля, принцесса Генриетта, обратилась к ней и просила передать отцу, что она намерена обходиться без гувернантки. Помпадур сочла логичным поддержать вторую просьбу, и де Таллар, желая отомстить за неудовлетворение своего ходатайства, попыталась скомпрометировать маркизу анонимным письмом, из которого следовало, что та хочет назначить одну из своих ставленниц камеристкой к супруге дофина, чтобы шпионить за ней в своих интересах.

      Весьма встревоженная этой «чудовищной низостью», маркиза де Помпадур просит аудиенции у дофина и его супруги и оправдывается перед ними. Она предпринимает и дальнейшие действия в свою защиту: просит герцогиню де Люинь сообщить королеве об интриге. Та выполняет просьбу и заверяет мадам де Помпадур, что королева считает, будто ничего не произошло, и Ее Величеству небезразлично стремление маркизы снискать ее монаршее благорасположение.

      Сохранилось ответное письмо, в котором Жанна-Антуанетта благодарит герцогиню де Люинь:

      «Вы возвращаете меня к жизни, герцогиня; уже три дня я испытываю ни с чем не сравнимую боль, чему вы с легкостью поверите, зная мою привязанность к королеве. Меня гнусно очернили перед дофином и его супругой; они были настолько добры ко мне, что позволили доказать ложность ужасных обвинений. За несколько дней до того меня уведомили, что королеву настроили против меня; судите же о моем отчаянии, ведь я готова отдать жизнь за ту, чья доброта ко мне с каждым днем становится мне все дороже. Несомненно, чем более Ее Величество добра ко мне, тем больше зависть чудовищ этого края заставляет их чинить мне тысячу козней, если только она не изъявит любезности их остерегаться и не соизволит сообщать мне, в чем меня обвиняют: мне будет нетрудно оправдаться. Спокойствие души моей по этому поводу – тому свидетельство. Я надеюсь, герцогиня, что дружба ваша ко мне и еще более знание моего характера явятся лучшим подтверждением моих слов. Возможно, я наскучила вам долгим посланием, но сердце мое столь полно, что я не могла от вас этого скрыть. Вы знаете, какие чувства я питаю к вам, и они не иссякнут до конца моей жизни».

      Это письмо, несмотря на низкую лесть, представляет собой определенный интерес: прося королеву о поддержке, маркиза как будто не отдает себе отчета в том, что ежедневно глумится над государыней, играя свою роль при короле. Создается впечатление, словно мадам де Помпадур лишена всякого понятия о нравственности, что позволяет усомниться в искренности ее чувств.

      Однако она не довольствуется благосклонными словами Марии Лещинской; она желает получить от королевы определенные отличия по этикету, которые уравняют ее с другими знатными придворными дамами.

      Так,