Маркиза де Помпадур. Герцог Анри де Кастри

на пожертвования, которыми заканчивались эти собрания.

      Она не ограничивалась красивыми словами; по ее подсказке король оказывал супруге знаки внимания, от которых та уже давно отвыкла. Хотя преподнесение табакерки, купленной для госпожи Пуассон, нельзя назвать тактичным поступком, перед повседневными знаками внимания можно лишь снять шляпу. Помпадур добилась того, чтобы король назначил отъезд в Фонтенбло на день, названный королевой; она выехала первой, чтобы заказать для государыни обед во время остановки в Шуази.

      Во время отсутствия королевы в Версале ее покои украшали стараниями маркизы; больше всего Марию Лещинскую поразили просьбы фаворитки к королю проявить к своей жене щедрость, которая была весьма умеренной. Жанна-Антуанетта добилась, чтобы Людовик XV уплатил долги королевы, достигшие 40 000 экю[11], и передала через герцогиню де Люинь, что ей не стоило большого труда уговорить короля.

      Эти поступки делают честь доброму сердцу маркизы, ее ловкости и гибкости, а ее поведение достойно похвалы.

      Тем не менее один член королевской семьи ее не принял: «Судя по всему, – писал современник, – она весьма довольна не только королевой, но и принцессами и достаточно удовлетворена тем, как с ней обращается супруга дофина, но молчание, замешательство и серьезность дофина при ее виде ее тяготят. Однако она на это вовсе не жалуется, и узнать об этом можно лишь от ее друзей».

      Она слишком умна, чтобы не понимать, что сдержанность дофина является для нее угрозой в будущем. При этом его поведение объяснить довольно просто: воспитанный в благочестии и в уважении к нравственным принципам, принц чувствует себя униженным как сын и как подданный невоздержанностью чувств отца.

      Низкое происхождение госпожи де Помпадур внушает ему подлинное отвращение; монсеньор Буайе, епископ де Мирпуа, поддерживает в нем эти чувства. В конце концов дофин слишком любит свою мать, чтобы не страдать от навязываемой ей компании, даже если Ее Величество соглашается безропотно это терпеть.

      Изменившись под влиянием брака и военного опыта, дофин стал вести вольные речи, которые начали беспокоить королеву. Понемногу он приобщил к своей точке зрения одного из самых влиятельных придворных – герцога де Ришелье. Тот некогда намеревался положить в постель короля свою племянницу, четвертую сестру Нель, герцогиню де Лораге. Та, недовольная, что ее оттеснили, не ладила с фавориткой, и Людовику XV приходилось вмешиваться лично, чтобы примирить обеих женщин.

      Но что значили эти мелкие трудности по сравнению с успехами, следовавшими один за другим? Маркиза де Помпадур не только добилась опалы Орри, но и сладила брак Пари де Монмартеля с мадемуазель де Бетюн, дочерью герцога де Шаро. Она сделала своего дядю Ле Нормана де Турнема главным инспектором королевских резиденций и обеспечила переход этой должности к своему брату Абелю Пуассону, который уже звался господином де Вандьером, а впоследствии стал маркизом де Мариньи.

      С каждым днем Жанна-Антуанетта

11

Больше 800 тыс. евро.