Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых. Алексей Слаповский

Читать онлайн.
Название Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых
Автор произведения Алексей Слаповский
Жанр Драматургия
Серия
Издательство Драматургия
Год выпуска 2011
isbn 978-5-9691-1038-0



Скачать книгу

тоже сумею! А ты – уезжай! Проваливай! Скатертью дорога!

      ГРАМСКОЙ. Не могу не присоединиться. (Грамову.) Видишь ли, ввиду твоего отъезда я хотел простить тебе то хамство, которое ты допустил на днях по отношению ко мне. Но если ты остаешься, я простить никак не смогу. Я борюсь с собой, учу себя быть не злопамятным, но пойми, положение обязывает. Стоит мне одного вот так вот запросто простить, так другие сразу же подумают, что и им можно. И начнется бардак, хаос, революция и контрреволюция одновременно! Разве мало мы пережили гражданских войн, голода, репрессий и прочих бед? Поэтому, если ты останешься, я приму меры, чтобы наказать тебя примерным образом. Именно примерным, чтобы другие это поняли как пример.

      ГРАМОВ. Спасибо. Спасибо всем. Действительно… Странный я человек. Объяснился всем в любви и думал, что осчастливил. И в голову мне не влез простейший вопрос: а меня-то любят ли эти люди? Я был уверен – любят. А оказывается…

      МАТЬ (незаметно появившаяся). Да любят, любят, успокойся. Просто тебе их любить тяжело – и им тебя нелегко. Людям покоя хочется, а ты покоя не даешь, теребишь их то и дело.

      ГРАМОВ. Мама, мама!.. И тебе нелегко? И тебе будет лучше, если я уеду?

      МАТЬ. И лучше, и хуже. Лучше – потому что не знаю, что ты там и как ты там, не на глазах, буду думать, что все хорошо. Позвонишь, напишешь – так и вообще счастлива. Издали любить легче. А близко – то ты пропадаешь на целую неделю, то ходишь как в воду опущенный, то веселишься, будто буйный какой-то… Не знаю. Да нет, оставайся, что я говорю, оставайся, конечно!

      Пауза.

      ГРАМОВ. Мама, мама… Вот как выходит… А так выходит, что мне теперь и остаться нельзя, уехать нельзя. Повеситься и то нельзя – это тоже уезд, только очень далеко. Что же делать, мама, мама, мама?

      МАТЬ. А ничего. Покушать еще есть, выпить тоже. Кушай да пей. Пейте и вы, ребятки. Пейте, пойте, спорьте. Поете вы, правда, плохо, а спорите хорошо. Все государство по полочкам разложите, как, чего и куда, весь зарубеж у вас в рядочек – кто, за кем и почему. Приятно послушать. О литературе, о кино, о театре то же самое – умно, красиво, заслушаешься!

      ГРАМОВ. Все погибло! Нет литературы, кино и театра!

      МАТЬ. Вот об этом и поспорьте. Сынок, что ты? Выпей, выпей. Ну, напьешься – не первый раз. Бог даст, с этим вот (на Грамовецкого) схватитесь потом, он на тебя так глаз и вострит, так и вострит… А женщины отношения выяснять будут, дай Бог, тоже сцепятся. Это ведь от любви все.

      ИРИНА. Это оттого, что нам друг от друга деться некуда.

      МАТЬ. А зачем деваться? (Грамову.) Отец твой умный человек был. Его тоже все тянуло куда-то по молодости: то хотел на остров Шпицберген в шахты, уголь добывать, то собирался воздушный шар построить оригинальной конструкции, а потом как-то сказал: надо только представить себе, что мы плывем на корабле, а суши нет. Вот и все. И успокоиться. Как сказал – сразу же успокоился. Прямо на глазах. Такой спокойный стал. Если бы врачи через год не залечили, жил бы спокойно и до сих пор.

      ГРАМОВ. Что ты говоришь, мама, мама?! Есть другие корабли и суша есть! И проливы – и даже еще не открытые, неизвестные!

      МАТЬ. Может, и есть. А чем