Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых. Алексей Слаповский

воскресным вечером, когда живешь в одном городе. Ничего невероятного в этом нет. А вот мечтать бросить все, умчаться в Израиль, в Америку, в Москву только для того, чтобы сказать, что я люблю вас – это невероятное ощущение, это…

      ГРАМОВ. Прав Грамовецкий, мой друг-газетчик. Он считает, что над нашим городом огромная озоновая дыра. И у всех давным-давно произошли необратимые изменения психики. От кого угодно можно ждать, что он ни с того ни с сего воткнет в тебя нож. Кто угодно вдруг может броситься тебе на шею и признаться в любви.

      АЛИНА. Зачем вы меня оскорбляете? Оскорбляющий женщину оскорбляет себя!

      ГРАМОВ. Я устал! Я тень в городе теней! Я перестал ощущать себя – будто во сне, хочется себя ущипнуть! Куда бы я ни ступил – шагом, мыслью, словом, мне кажется, что я уже был там! Не хочу! Надоело! Как легко обрести свободу и как легко ее потерять… Час назад я был – как птица. А теперь сижу ворона-вороной и, видите ли, печалюсь, что мне не достался вот этот лакомый кусочек сыра!

      АЛИНА. Вы так обо мне?

      ГРАМОВ. Терпи! Любишь – терпи!

      АЛИНА. Кто сказал, что я вас люблю? Как вы смеете? Если я втайне люблю вас, то это еще ничего не значит, пока я сама прямо об этом не сказала! А вы, не убедившись в моих чувствах, уже запятнали их своими грязными словами! Я не знала, что вы такой.

      ГРАМОВ. Прости. Что это я, в самом деле… Со всеми ругаюсь напоследок… Прости меня, Алиночка.

      АЛИНА. Ладно. Живите спокойно. Я могла вам сказать, что люблю вас, но, боюсь, для вашей слабосильной души это слишком тяжелая ноша. Я ничего вам не скажу, прощайте!

      ГРАМОВ. Прости, Алиночка. Это водка. Мне не надо было пить водки. Я отвык. Я опьянел.

      Алина уходит (или не уходит), является СЕРЖАНТ. Граммов говорит ему.

      То есть я выпил, но не пьян.

      СЕРЖАНТ. Кто выпил, тот и пьян. Вы признаете, что вы выпили?

      ГРАМОВ. Признаю.

      СЕРЖАНТ. Значит – пьян.

      ГРАМОВ. Выпил, но не пьян.

      СЕРЖАНТ. Так не бывает. Если не выпил, значит не пьян, а выпил – автоматически пьян. И в юридическом, и в физиологическом смысле. Приведу пример. Вот я недавно женился. Женат я или нет?

      ГРАМОВ. Да… То есть… Ну да, конечно.

      СЕРЖАНТ. Я женился – значит женат. А если б не женился, был бы холост. Так? Теперь рассудите: мог бы я жениться и остаться холостым?

      ГРАМОВ. При определенных условиях…

      СЕРЖАНТ. Только без софистики! С точки зрения философской логики, мог бы?

      ГРАМОВ. Нет.

      СЕРЖАНТ. Итак, я женился и стал женатым. Вы выпили и стали пьяным.

      ГРАМОВ. Это неправомерное сравнение.

      СЕРЖАНТ. А на это у тебя ночь будет подумать, правомерное или нет. Пшел в камеру, алкаш!

      Он пихает ногой Грамова куда-то вниз, сам садится к столику с шахматами.

      Жэ-два – жэ-три, господин Каспарофф! Что вы на это скажете? Конь жэ-восемь – эф-шесть? Логично. А мы слоником эф-один – аш-три. Глуповатый ход, не правда ли? Следует с вашей стороны что? Следует пешечка е-семь – е-шесть. Скромно, но гениально, в вашем