Родной. Чужой. Любимый. Лилия Орланд

жизненным невзгодам.

      – А можно? – я почему-то оглянулась на папу.

      Он тоже улыбался. Кивнул головой, разрешая. Впрочем, рядом с Тёмой мне вряд ли что-то грозило.

      Я осторожно открыла дверь, наслаждаясь прикосновением к моему Жуку. Он в первую же секунду получил своё имя. Саша рассказывала, что в детстве у неё был велосипед, который звали Герби. И он был почти другом для неё. И мне тоже показалось сейчас важным дать имя моей первой машине.

      – Здравствуй, Жук, – произнесла я вполголоса, устраиваясь в водительском кресле, повернула ключ и почувствовала, как мотор мягко заурчал, приветствуя меня.

      Тёма сидел рядом на пассажирском сиденье и молча наблюдал за моими действиями. Меня это не смущало, напротив, успокаивало. Ведь он рядом, а значит, у меня всё получится. Я осторожно нажала педаль газа, и Жук покатился вперёд по нашей улице.

      Я ехала медленно, нажимая на все кнопки и всплывающие окна, разговаривая со встроенным навигатором. Даже поменяла голос на мужской, больше соответствовавший моим ощущениям. Мы объехали почти весь город и повернули обратно.

      Я уже окончательно и бесповоротно влюбилась в своего нового друга.

      – Тём, ты уверен, что можешь себе его позволить? – спросила, когда первый восторг слегка поутих, и я смогла более-менее здраво соображать. Всё же брат только начнёт работать, вряд ли ему сразу станут платить высокие гонорары.

      – Могу, – Тёмка весело усмехнулся и пояснил: – Мне дали кредит. Правда, папа предлагал поучаствовать материально, но я хотел сам тебе что-то подарить.

      – Спасибо, – произнесла еле слышно и шмыгнула носом, потому что на глаза вдруг навернулись слёзы, заставляя меня часто-часто смаргивать.

      – Эй, – кто бы сомневался, что он заметит, – чтобы никаких слёз. А то отберу машину и сам буду кататься.

      Он говорил нарочито строго, но я знала, что Тёма шутит. Жук был куплен специально для меня. И никто бы не стал его отбирать.

      – Это я от радости, – всё же поспешила объяснить. – Ты ведь знаешь, что я очень тебя люблю?

      Тёма кивнул и улыбнулся. Конечно, знает.

      – Я тоже люблю тебя, сестрёнка.

* * *

      А за завтраком папа сообщил пренеприятнейшее известие: бабушка ждёт всех членов семьи к ужину.

      – Пап, можно я не пойду? – озвучил Тёма мои мысли.

      Отец ничего не ответил, только коротко и со значением взглянул на брата и вернулся к намазыванию маслом тоста.

      Саша задумчиво смотрела на него, что-то прокручивая в голове, а потом спросила с каким-то понятным лишь им смыслом:

      – Так и сказала, только члены семьи?

      – Саш, – укоризненно произнёс папа, сощурившись, – ты же знаешь мою мать, как и то, что я не собираюсь потакать ей. Поэтому или ВСЯ НАША СЕМЬЯ, – он выделил это интонацией, – идёт, или мы все останемся дома. Думаю, и мама это тоже понимает.

      – Надеюсь… – Саша всё же выглядела обеспокоенной.

      У меня возникало ощущение, что только родители сейчас понимают друг друга, потому что у обоих братьев были такие же ошеломлённые