Заветная мечта. Фиона Бранд

которую видела накануне у дома Лукаса:

      – Видимо, он ехал за нами.

      – Машина уже была здесь, когда мы приехали. По словам Лукаса, это за тобой следили вчера. Видимо, пресса преследует тебя с самого возвращения с Мединоса. Так что я лучше послежу за тем, как ты войдешь.

      Краснея, Лайла подошла к большой железной двери. Старое здание бывшего склада она выбрала потому, что оно было необычным, интересным и удивительно дешевым. На первом этаже находилась большая, хорошо освещенная комната, в которой можно было рисовать.

      Зейн, к счастью, не заметил ветхую обстановку – напоминание о том, что и его жизнь не всегда была роскошной.

      Открыв дверь, Лайла вошла в непримечательный коридор с бетонным полом и крашеными стенами.

      Зейн закрыл за ними дверь.

      – Сколько человек здесь живут?

      – Около дюжины. – Она провела Зейна по темному коридору и отперла свою дверь. Раньше эта дверь вела в мастерскую.

      Лайла вошла в свою огромную гостиную, видя, как Зейн осматривает белые стены, блестящий деревянный пол и двери в другом конце комнаты.

      – Мило. – Он прошел в центр комнаты, разглядывая картины, которые Лайла собирала всю жизнь. – Это твои. – Он показал на три абстрактных полотна на стене.

      Лайла пристально смотрела на его отточенный профиль, пока Зейн разглядывал ее картины.

      – Как ты узнал?

      Она подготовила эти картины для продажи, но пока не подписала их. Краска залила ее лицо.

      – Я купил пару на аукционе. И я видел несколько твоих работ в галерее.

      Удивление пронзило Лайлу при мысли, что он действительно купил ее работы.

      – Я почти всегда продаю свои работы через галерею.

      Зейн остановился у фотографии матери и бабушки.

      – Значит, деньги все-таки важны.

      – Да.

      Нет смысла это скрывать. Из-за краха финансовой компании все сбережения ее матери пропали, остался еще и огромный долг. Ей едва хватало на жизнь, так что – да, деньги были важны. Дохода от продажи ее картин хватало лишь на оплату жилья и ежемесячных долговых платежей. И все.

      Неудача с увольнением в чем-то была даже удачей. Уволиться из «Жемчугов Амбрози» было бы глупо.

      От мыслей ее отвлек звон разбившегося стекла. Бросив сумку, она побежала в студию и увидела, как из окна вылезал молодой человек с камерой. Спустя мгновение Зейн последовал за ним и поймал репортера, вынул карточку памяти и вернул технику горе-фотографу. С побелевшим лицом тот перебрался через забор и скрылся.

      Пока Зейн осматривал заграждение и обходил маленький садик, Лайла быстро собирала упавшие листы.