Бунт Афродиты. Секс-рассказы. Марк Довлатов

нимались по атласной коже внутренней стороны бедра лежащей на спине девушки, она была горячей и влажной, чуть подрагивала, пульсировала, под ней ощущался нарастающий пульс желания. Руки девушки были подняты и пристегнуты к кровати блестящими наручниками, глаза ее были закрыты, темно-рыжие волосы обрамляли бледно-розовое лицо, напряженное от предвкушения волны наслаждения. Ноги девушки были широко раздвинуты, роза «Эдем» раскрыла свои лепестки, покрытые росой, одуряющий запах проникал Михаилу через ноздри прямо в мозг. Он поднялся чуть выше, раздвинул пальцами нежные губы, увидел влажный блеск трепещущей плоти, провел между ними языком, ощутил знакомый терпкий вкус, двинул язык вперед, потом поднял его вверх и тронул обнаженный кончик клитора, почувствовал явное дрожание бедер, обхватил клитор губами, втянул в себя, продолжая трогать его языком, поднял руки и нашел пальцами торчащие соски, сжал их и повернул, будто заводил старинные часы. Колени девушки резко дернулись и ударили его в ребра, бедра поднялись и сжались, утопив его в пещере с сакральными дарами богини любви; он задыхался, двинул голову назад, но капкан не отпускал его, в уши его проник древний утробный крик удовлетворенной самки, перешедший в череду стонов, он резко дернулся назад, вырвался, перевернулся на спину и открыл глаза.

      Левая рука его двинулась в сторону, походила по пустому месту и сообщила ему то, что он и так сам знал – он лежал на кровати один; глубокий вздох вырвался из его груди. Он отбросил одеяло, член его резво спружинил и уставился в потолок; Михаил прижал его вниз и отпустил – тот катапультой вернулся в прежнее положение. Ну и чего зря торчать. Стой – не стой – ничего тебе не обломится. Давай вставать, Майкл. Да, мать его перемать, давай вставать. Как восставший из гроба Лазарь он опустил ноги на пол и пошляпал в ванную. Все тело его было окутано ватной вялостью, только стрелка компаса упрямо показывала на север. Он тщетно постоял над унитазом и залез в душевую кабину. Взбодримся? Да ну его в жопу. Он открыл горячую воду, откинул голову назад и закрыл глаза. Минут через десять он почистил зубы и вперился в зеркало над раковиной. Да, красавиц ты еще тот. Ну, что ж тут уже поделаешь. Ничего не поделаешь. Надо кофе выпить.

      На кухне он забрал у кофеварки старую бабушкину кружку, провел над ней носом, сёрбнул кофе, сел на стул и закурил первую сигарету. На столе лежал лист бумаги, на котором аккуратным почерком крупными буквами было выведено: «Не хочу больше так. Прощай». Белка таки ушла. Надежда на то, что это был только дурной сон, испарилась с тихим всхлипом.

      В пятницу он вернулся домой поздно: был на встрече с новым крупным поставщиком, они заключили сделку, которая обещала обоим хорошие деньги: Михаил собирался добавить на свой сайт все товары «Apple». «Самсунг» он продавал давно, а «Яблоки» только изредка, под заказ. В голове у всех плавала легкая эйфория от предвкушения, хотелось ее продлить, и они отправились в «Гамбринус», где холодный «Будвайзер» еще улучшил и без того приподнятое настроение. Есть ничего почти и не ели, только грызли всякую сушено-соленую разность, зато пиво янтарным водопадом лилось в глотки, звучали тосты, бокалы сшибались с громким стуком, пена расплескивалась морскими брызгами. Константин, его новый партнер, куда-то позвонил, и скоро к ним присоединились несколько девушек. Девушки от пива отказались и затребовали шампанского. Потом он помнил пузатую бутылку гранатового «Bols Cherry Brandy», помнил, как бумкала мызыка, как чьи-то руки обвивали его шею, а упругий язык пытался забраться ему в рот. Очнулся он на улице с дымящейся сигаретой в левой руке, правая сама достала телефон и кликнула по номеру Тимки, его лучшего друга, с которым они вместе начинали и до сих пор вели бизнес.

      – Брат! Братушка…

      – Ну ты, блин, где?!

      – Я? Я в «Гамбринусе».

      – Подписали?

      – Да! Все путем! Слушай, тут такие телки! Приезжай! У нас…

      – Никуда не ходи. Я щас буду.

      – Да я и не со…

      Он обалдело уставился на анимацию отбоя, затянулся сигаретой, выбросил ее и вернулся в зал. Дальше воспоминания из фильма превратились в gif-файл: отчетливо он запомнил только, как Константин при прощании почему-то вспомнил казаков и решительно заявил, что надо выпить «на коня», словно по волшебству откуда ни возьмись явилась бутылка «Smirnoff». Михаил в ответ вспомнил Ивана Грозного и тогдашние десять традиционных прощальных рюмок…

      Вчера он проснулся ближе к обеду. Дома никого не было, что его порадовало, пока после душа он не попал на кухню и не увидел записку. Тогда, не пив кофе, он ринулся в спальню, открыл шкаф и обнаружил, что одежды стало несколько меньше и не хватает одного чемодана. Он схватил телефон и набрал номер Белки. И что ты ей скажешь? А, все равно. Телефон был вне зоны. Он побрел на кухню, сделал кофе и плюхнулся на стул. Дым от вирджинского табака отказался соединиться со вкусом арабики, во рту было гадко, на душе мерзко.

      Бэла, его девушка, с которой они жили вместе уже несколько лет, работала в Мухосранской райбольнице главной медсестрой и училась на медицинском. Он был ее старше, и знакомы они были с детства. Очень долго он воспринимал ее как пацанку со сбитыми коленками и не обращал внимания на знаки, который любой нормальный мужчина