Жена нарасхват. Борис Поспелов

за Татьяной: крутился рядом, оказывал ей знаки внимания, приглашал танцевать – в общем, заставлял его держать ухо востро. И только видя сдержанное отношение супруги к коллеге, успокаивался. «А теперь он пронюхал, что к чему, и кинулся в атаку. Надо же, что творит!» – подумал Петр, доставая из шкафа одежду и складывая ее в пакет. Случайно, его взгляд упал на фотографию Татьяны, лежащую на трюмо. Сначала он ее даже не узнал: на него смотрела привлекательная женщина с модной прической, похожая на известную киноактрису. Петр взял фотографию и стал ее рассматривать, отмечая в супруге что-то новое – то, чего раньше не было в ее образе.

      Стоявшая рядом дочь, обратив внимание на отца, с искренней улыбкой заметила:

      – Какая мама у нас красивая! Правда? Она сейчас совсем преобразилась! Первое время грустила, что ты ушел… – и вдруг, глядя ему в глаза, неожиданно спросила: – А ты к другой женщине ушел, да?

      Петр не нашелся, что ответить. Обманывать дочь он не мог, а говорить правду не хотелось. Уйдя от прямого ответа, Петр стал объяснять ей, что в жизни не так все просто, и когда она подрастет, то все поймет. Кристина действительно ничего не поняла из его рассуждений, но дальше расспрашивать отца не стала.

      – Ладно. Я пойду, – произнес Петр.

      Попрощавшись, он направился в свое новое семейное гнездышко. А жизнь в нем за два месяца внесла свои коррективы: праздник и беззаботная жизнь закончились, пришли будни, с их суетой, хлопотами и проблемами. И теперь Петр прозрел, осознав, что многое в его отношениях с Жанной складывается не так, как хотелось, и это раздражало, вызывая в нем внутреннее недовольство. Порой он готов был вспылить, но вынужден был мириться и привыкать к новой для него жизни. От этого у него возникла тень сомнений: а не ошибся ли он, когда ушел от жены? Ничего странного в этом не было, ведь по статистике треть мужчин впоследствии жалеют, что ушли к другим женщинам, оказавшимся ничуть не лучше, а где-то и хуже. И Жанна теперь не казалась Петру тем нежным и благоухающим цветком, каким она была в начале их знакомства. У цветка появились шипы, и они порой кололи, да и сам некогда прекрасный цветок в обыденной повседневности неожиданно утратил свою привлекательность и поблек. Что говорить, Жанна оказалась не такой, как представлял ее Петр в своих мечтах. Однажды она стала упрекать его: «Почему я должна тебя обслуживать и обстирывать?» И пусть это было сказано в сердцах за то, что он ходил к жене, но неприятный осадок у Петра остался. Вообще-то, он ходил за вещами, но Жанна тогда устроила ему истерику на пустом месте: «Опять к своей бегал!» – упрекала она его.

      Возможно, обиды у Жанны были от несбывшихся ожиданий и каких-то разочарований, ведь она строила планы на их совместную жизнь, а она почему-то не складывалась. Её не устраивало то, что Петр тянет с разводом, постоянно находя какие-то несерьезные причины и отговорки. Да и про обещание жениться в последнее время стал забывать. Все это Жанне не нравилось, и она, как могла, воспитывала его соответствующим к нему отношением.

      Теперь Петр сам занимался домашним хозяйством, когда Жанна спала: готовил себе завтрак и тут же, на кухне, гладил брюки, – а потом выслушивал ее упреки в том,